— Думала, Сальваторе просто так называл тебя шлюхой? — не имея сил спрятать свою довольную и неуместно радостную улыбку, прошипел Энзо, выводя девушку из себя сильнее прежнего, и Кэтрин, уже не сдержав всё раздражение внутри себя, пнула его под коленку. Парень почувствовал неприятную боль, немного зажмурился, но наперекор злорадствующим ожиданиям приосанившейся шатенки он только засмеялся и подмигнул ей. — Ладно. Это похвально.
— Я на твоей стороне. Но не из-за тебя. Не путай это. — четко разъяснила она. — Я не собираюсь идти у тебя на поводу. Единственное, что мне нужно — поставить на место эту голубоглазую дрянь.
— Эй, полегче, малышка… — поражаясь столь разгорячившемуся пылу шатенки, успокаивающе пролепетал Энзо и восторженно оглядел ее, нервозную и напряженную. — Хуже женщины может быть только обиженная женщина… Послушай, у меня идейка. Думаю, нужно отпраздновать твое благоразумное решение. Подожди меня несколько минут здесь, и поедем в какое-нибудь более веселое место. Хорошо?
— Если не найду за это время кого-то поинтереснее. — съязвила Кэтрин, показав короткую и многозначительную улыбку. Сент-Джонс, согласительно кивнув ей и проводив взглядом до ближайшего фуршетного столика, целенаправленно двинулся в другой зал, нетерпеливо косясь на часы и выискивая среди топлы кого-то, кто должен был появиться с минуты на минуту. Миновав несколько групп включенных в коварный азарт игроков казино, брюнет вышел в прохладный холл, возле одной из многих колонн которого смог найти нужную ему персону, чье лицо с трудом можно было разглядеть в тени надвинутого на лоб капюшона темной толстовки с вытянутыми рукавами. Весь вид незнакомца, жмущегося к стене и еще дрожащего от уличного холода, был жалким. На его дешевой одежде остались следы безостановочно льющего снаружи дождя, а грохот грома доносился даже сквозь стены, вместе с опаляющими воздух вспышками молний, рассекающими небо и пролазеющими в помещение через окна.
— Эй! — негромко прикрикнул Энзо и присвистнул, пытаясь привлечь внимание парня, который топтался на месте и нервно поправлял рукава своей кофты. На его оклик повернулось несколько молчиливых мужчин, но Сент-Джонс даже не удостоил их виноватым или каким-либо вообще взглядом, двинувшись прямиком к нужному объекту. — Оглох?
— Не люблю привлекать внимание. — с подозрением таращась на оборачивающихся людей, едва различимо просипел парень, сразу же опустив глаза в пол, скрывая от посторонних свое лицо и кусая губы.
— Ладно. Черт с тобой… — ворчливо отозвался Энзо. — Принес?
— Да. — невнятно буркнул он и, достав наконец-то руки из карманов, протянул брюнету маленькую флешку, одновременно озираясь по сторонам и пугливо сутулясь. — Здесь всё про вылет Гилберт. Время, номер рейса, направление. Обещай, что девушка не пострадает. Она не виновата.
— Меня удивляет твоё благородство… — с долей иронии в собственной фразе произнес Энзо и с проблеском радости в темных зрачках принял устройство, быстро спрятав его в карман. — Хочешь затусить?
Комментарий к Глава 37
Давно я не радовала вас новой главой))
Здесь не обошлось без Кэтрин, которая приняла на себя роль “Королева драмы”😏
Что ж, должна сказать, что за последние несколько дней я пережила слишком много эмоций и событий, которые были не очень приятными. НО! Я всё-таки осилила эту часть🙈🤗
Пожалуйста, оставляйте отзывы!!! Мне это важно, мои любимые читатели❤😔😉
========== Глава 38 ==========
Утро после дождливой и нагоняющей сырую прохладу ночи было таким же серым, пасмурным и тусклым. Небо подобно однотонному светлому полотну без единого клочка голубизны куполом накрывало улицы, пропитанные лужами и редкими поломанными ветвями, что разлохматились впоследствии сильного ветра, вместе с грозой пугающего каждого своим шумом. В большом доме Гилбертов суетилась прислуга, подготавливая столовую к позднему, но собранному и правильному завтраку, пока на крупной, просторной территории вокруг здания несколько садовников пытались избавиться от завалов мусора и веток, застилавших асфальт и газон после урагана. Джона, отца Елены, не было еще с того времени, как наступил рассвет, и он с чувством ответственности и серьезностью полностью отдал себя неотложным и важным делам, оставив Изабель хлопотать над итогами мелких природных бедствий, вызванных ужасной погодой.
— Да, конечно. Думаю, Вы можете подъехать после полудня. — чересчур официально и вежливо закидывала кого-то любезностями миссис Гилберт по телефону, нервозно вышагивая по просторному и освещаемому хрустальной двухъярусной люстрой коридору, а Елена, устало ожидая хотя бы одной свободной минуты матери, стояла возле окна и смотрела на застывший в промозглой тоске город. Пышная роскошь каждой детали ее родного дома, невероятно широкого и заставленного, никогда не вызывала восторга в шоколадных глазах Елены, и лишь напротив раздражала своей яркостью и хваставством, вынуждая отводить глаза куда угодно, чтобы не натыкаться на позолоченные багеты ценных картин или изысканную мебель с резными элементами дерева, где повсюду красовалась фамильная гравировка их семьи. Изабель словно и вовсе забыла про присутствие родной дочери, которая уже в течение часа терпела длительные чужие разговоры и равнодушие. Одна из служанок предлагала шатенке чай, но Елена решилась на отказ, просто погрузившись в мысли и стараясь таким способом отключиться от томительно долгого времени, которое ее мать тратила на выяснения каких-то неимоверно жизненноважных вопросов.
— Мам, послушай… — тихо начала девушка, по секундному затишью поняв, что Изабель закончила свой разговор. Однако не успела Елена вымолвить что-то еще, как ее мать быстро удалилась в другую комнату в сопровождении Милли, которая отвечала за уборку гостевой спальни. Они обе ушли, вынудив шатенку лишь тяжело вздохнуть и вновь повернуться к стеклу, зная, насколько сильно сжалось ее сердце, оповещая о внутренней боли, растекающейся по всему сознанию. Елена, не переставая безмолвно терпеть обиду, невольно каснулась ладонью еще совсем невыдающего своего положения живота и медленно провела по нему рукой, улыбаясь и уже заранее утверждая самой себе, что никогда не повторит ошибок своей матери. Вокруг девушки были сразу все и не было никого. Родители, еще несколько лет назад готовые отдать свою дочь замуж за крупную и спасительную сумму денег, никогда не были для девушки тем, кем должны были быть. Друзья, так хорошо относящиеся к ней раньше, приняли уважаемое всеми решение остаться с Деймоном, и лишь Кэролайн заботила жизнь той, кому могла выговориться. Но стоило в жизни Форбс появится проблемам, Елена не получала и звонка после того, как побыла на пикантном, своеобразном вечере у Майклсонов, когда всех окружала ссора. Однако саму Гилберт атаковал серо-голубой взгляд. Он словно въелся в ее память, нещадно появляясь в ее мыслях, но не было рядом и его. В жизни шатенке не осталось самого главного и ценного — Деймона. И что же оставалось ей еще? Уехать прочь из этого уже ненавистного города и посвятить себя лишь своему ребенку, отдавая ему и заботу, и время, и любовь.
— Мисс Гилберт, к Вам гость. — звонким и уважительным тоном произнесла одна из служанок, незаметно подошедшая к Елене и аккуратно каснувшаяся ее плеча, выдергивая из раздумий. Шатенка, застигнутая врасплох, сначала оторопела, а потом смогла только кивнуть и посмотреть в сторону, откуда доносился глухой звук чьих-то долгих, размеренных шагов.
— Привет, любимая. — с усмешкой произнес хрипловатый голос, который заставил Елену мгновенно повернуться и застыть, будучи неспособной даже что-то сказать в ответ. Медлительно вышагивая по коридору прямиком из прихожей, с интересом и неким презрением оглядывая дом и изящные светлые стены, Деймон показал столь знакомую ей ухмылку. Взгляд. Всё тот же синий, пронзающий до глубины души взгляд, направленный теперь исключительно на нее и выжидающий того необходимого момента, когда вежливая служанка поспешно оставила их наедине.