— Мэтт, вали на улицу! — прикрикнул мужчина, когда встретил сидевшего на длинном кожаном диване бежевых оттенков блондинистого парнишку в заляпанной футболке и вытянутых спортивных штанах. Парень испуганно подскачил на ноги и убежал прочь, заставляя Елену удивиться и постороннему человеку в родном доме, и его поспешному уходу. Деймон же лишь усмехнулся и уже собирался что-то колко возразить, но упрекающий взгляд Елены вовремя остановил парня от ненужных высказываний, и теперь не только во всей комнате повисло молчаливое напряжение, но и между этими двумя, прожигающими друг друга коварно прищуренными глазами.
— Это наш садовник. Он такой оболтус… — нарушила внезапно охватившую всех тишину, что заставляла Джона нагло улыбаться, смотря на бесспокойную парочку, мягко пролепетала темноволосая женщина, которая всегда удивляла Деймона моложавостью своей фигуры и доброго лица. — Пойдемте на кухню. Тереза, наш новый повар, приготовила сегодня индейку.
Изабель торопливо направилась в сторону кухни, и Джон пошел вместе с ней, немного затормозив и по-неприятельски издевательски посмотрел на Деймона мелкими глазенками, в которых промелькнул лишь блеск насмешки и презрения. Конечно же, Сальваторе стойко выдержал этот взгляд с умиротворенной надменностью и равнодушием на лице, но совершенно точно осознавал своими мыслями, что его ждет один из ужасных ужинов в семействе Гилбертов, поэтому грустно улыбнулся Елене, которая ради небольшого театра позволила ему приобнять ее за талию, ощущая нежное и едва притрагивающееся к ней касание теплой мужской ладони.
— Деймон, ты будешь вино или виски? Если хочешь, можешь выбрать напитки сам… — проявив гостеприимное великодушие, предложила Изабель, проведя дочь с парнем в огромную богатую столовую, что безвкусно пестрела золотистыми элементами и яркими красками. Огромный стеклянный стол был накрыт на четыре персоны, и все серебряные столовые приборы сияли в собственном чистом блеске, проявляя свою пышность и статус подобно самим Гилбертам, выворачивающим свое лицемерие и достаток как самое лучшее достоинство. Деймон прекрасно знал о нелегком прошлом Джона, который сейчас подобно святому свысока и брезгливо посматривал на брюнета, и возненавидел его именно за такую сильную забывчивость прошлого, что позволила ему видеть себя благороднее и чище в сравнении с Сальваторе. Изабель же, в меру своего приличия, хоть и поддерживала позицию мужа, но не проявляла к Деймону столь дикой ненависти, скрывая ее за натянутой улыбкой безучастной дурочки. И при всем этом хвастовстве и завышении самооценки, удалось этим людям получить совершенно непохожую на них дочь, что не нуждалась в их деньгах, влиянии и надменности. Она была не похожа ни на них, ни на кого другого, кто бы ни входил в круг ее общения. Елена была неким уникальным лучиком ангельского сознания, что белой, но доброй вороной выделялся среди кучи безнравственных мошенников похожих на Деймона и его друзей, девушек и жен тех самых преступников, и даже в собственной семье не имела близкой души, так же сильно любящей этот несправедливый мир. Эта девушка обладала некоторым даром. Она была каким-то живым фильтром, который получал на себя окружающую грязь и жестокость, но выдавал миру свою чистую свежесть и мягкость.
— Спасибо миссис Гилберт, но я за рулем. — мило и фальшиво улыбнувшись женщине, отказался Деймон и аккуратно передал Елене бумажную салфетку, заставляя ее мысленно возмутиться, не вынося и его способности восхвалять свою персону благодаря манерности и наигранному благородию.
— Когда это тебя останавливало? — хмыкнув, задал риторический и колкий вопрос Джон, явно ожидая неадекватной и раздраженной реакции брюнета, но парень только вновь улыбнулся и уставился по-хищному хитрым взглядом ярких голубых глаз на избалованного жирностью роскоши жизни мужчину.
— Как я понял, Вы весьма наблюдательны, Джон. — ровно и спокойно ответил Деймон, выводя отца Елены из себя еще больше и не разрешая ему насладиться скандалом.
— Значит, ты был в командировке? Елена рассказывала, что ты очень занят в последнее время. Так? — в столовую подали блюда, но Джон так и не притронулся к еде, завалившись на спинку стула и презрительно прожигая своими глазами Сальваторе.
— Думаю, Вы слишком любопытны сегодня вечером. Возможно, Вы не столь заняты, чтобы подмечать мой жизненный ритм? — пытаясь держать холодность на своем невозмутимом лице, проговорил Деймон, боясь выдать хоть тень эмоций в своих разговорных издевках.
— Нет, что ты… Я не любопытен. Просто ищу подходящий момент, когда тебе стоит вручить звание лебедя, исходя из твоей верности к Елене после такой долгой разлуки. — язвительно отозвался Джон.
— Наверное, кто-то был так же предусмотрителен и придумал скайп. Ну знаете, веб-камеры, прямые трансляции, секс по телефону… В общем, способов много, а занятие одно. — с совершенно непокалебимой серьезностью проговорил брюнет, ощущая, что вряд ли сможет хотя бы мысленно удержаться от смеха при виде раскрасневшегося от смущения и ярости Джона, который с точностью до ста процентов не ожидал столь резкого и нахального ответа. По лицу мужчины было заметно то, как бурно в этот миг закипела по его венам разозлившаяся кровь, однако Деймон очередной раз демонически улыбнулся, разрешая маленьким искоркам самодовольства проступить в его синих глазах. Елена же неловко приступила к еде, стараясь сделать вид, что пропустила все слова мимо своих ушей.
— И сейчас я еще раз убедился, что ты не пара моей дочери. Ты — похотливый ублюдок. — свозь зубы пробурчал Джон, нервозно чиркнув вилкой по тарелке и призвав омерзительный звук.
— Звучит, как комплимент. — снова улыбнулся Деймон и посмотрел на Елену, которая как и ее мать не поднимала глаз от тарелки, теряясь в неудобстве и неловкости язвительного и наглого диалога двух взрослых, но по-детски задирающихся мужчин. — Но поверьте, Джон, я последую вашему примеру и покончу со своими делишками, когда обзаведусь счастливой семьей с милыми детками. Да, Елена?
— У Елены не будет детей! — резко стукнув по столу кулаком, сурово выкрикнул мужчина с писклявым звоном отбросив вилку, не сдержав своих гневных чувств к сидевшему напротив Деймону. — То есть, они будут, но не от тебя. По крайне мере, пока я жив.
— Тогда на вашем месте я бы готовил красивый памятник. — по-прежнему просто проговорил парень и отправил в рот маленький кусочек индейки.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Елена залетела от тебя? Ты, чертов осеменитель! Елена, что он говорит?! — теперь действительно рассвирепел Джон, подскачив из-за стола и с яростью одичалого быка теперь уставился на дочь, которая молчаливо плавилась под неуемным потоком злости. Шатенка даже не успела что-либо сообразить, чтобы собраться с отрицательными и в какой-то мере успокаивающими ответами, что вызвало следущую вспышку грозной ненависти в раскрывшихся глазах мистера Гилберта.
— Джон, успокойся… — тихо пролепетала Изабель, подбежавшая к мужу с легким объятием, но тот лишь оттолкнул ее от себя, немигающе уставившись на девушку.
— Нет, пап. — только и ответила она, снова опустив голову, но ее сердце бешенно колотилось испугом от произошедшей сцены, устав от подобных криков и враждующих скандалов, что происходили каждый раз, когда Деймон переступал порог дома Гилбертов.
— Всё. Ты возвращаешься домой. — четко выпалил Джон, снова опустившись на стул и крепко сжав в руке вилку. — Я терпел много твоих капризов и постоянно шел на поводу, но не сейчас. Всё. Я не хочу, чтобы дело дошло до худшего. Хватит. Ты переезжаешь обратно сюда, Елена.
— Она никуда не переезжает. — резко сменив свой оживленный и язвительный тон, на едва сдерживаемый свое собственное возмущение и раздражение, возразил Деймон.
— Переедит. И тебя, жалкий сосунок, не спросит. — резко отозвался Джон, наблюдая за тем, как в льдистом взгляде разгорается такой же буйный огонь злости и неконтролируемой ярости. — Я не собираюсь терпеть, что моя дочь живет у какого-то нахального идиота. Она не грязная шлюха, чтобы связывать с тобой будущее.
— Так значит, о создании семьи беспокоятся только шлюхи? — вскипев, Деймон тоже внезапно встал из-за стола и уставился на Джона. — То есть, Вас не беспокоило, что она больше похожа на шлюху, когда просто спит со мной без планов на будущее? Если это такая больная тема, которая так сильно тревожит тебя, Джон, то я могу тебе кое-что рассказать. Шлюхам похуй на семью. Они только и умеют, что ждать когда их отымеет какой-нибудь неудачник. Могу даже пример привести! Моя мать. Она забила и на меня, и на мужа. Так что ни ты, никто другой не имеет никакого право проводить хоть какую-то саязь между Еленой и словом «шлюха»! Понял? Мне плевать, что ты думаешь обо мне и чего ты хочешь! Елена — моя девушка, и пока она рядом со мной никто не смеет что-либо ей сказать или запретить. Она может всё. И будет делать всё, что ей вздумается, потому что среди всего этого дерьма, называющегося себя людьми, она единственный человек. И ты, урод, ничего ей не сделаешь. Пойдем отсюда, Елена.