На кухне в этот миг зависло тихое и совершенно спокойное, уютное молчание, охватив каждого человека. Дженна наконец-то закончила раскладывать столовые приборы на столе, Клаус сел возле нее на стул, Кэролайн и Элайджа продолжали оставаться в собственном защитном объятии их нежности и любви, которая нещадно ослабляла и смягчала мужчину. Логан же, под давлением чувств своих друзей, насмотревшись на брачную поддержку Клауса и Дженны и необъяснимо адекватную, взаимопонимающую страсть Элайджи и Форбс, чуть ближе пододвинулся к своей девушке, приобняв ее плечи. И этот миг, тихий и до невыносимости переполненный нежностью, был не редким случаем для каждого из них, кто вопреки несчастьям и проблемам нашел свою постоянную поддержку, истинную любовь и неподдельно счастливую улыбку напротив. Все они сидели на кухне, и, казалось, что ничего вокруг не кружилось возле них и их семейно-дружеского умиротворения, пропитывающего светлую просторную кухню.
— Я открою. — подпрыгнув на ноги, отозвался Клаус и направился к двери, издающую настойчивый стук. — Иду-иду.
Пройдя по темному коридору, рыжий Майклсон миновал застеленный цветным ковром путь до входной двери, с гостеприимной озабоченностью спеша открыть дверь. Отворив ее, мужчина сразу же встретился с хмурым и весьма гневным где-то внутри прозрачно-голубых зрачков взглядом Деймона. Он, не изменяя постоянству, стоял на пороге в темно-синих джинсах, черной рубашке и кожаной куртке, и вся эта темнота его изысканного, элегантного стиля неописуемо красиво подчеркивала его идеальные контуры лица и хаотичность небрежно взлохмаченных иссиня-черных волос. Елена же, которая стояла возле брюнета плечом к плечу, и будто даже не дышала, боясь выпустить хоть каплю своего душевного отчаяния, была полной противоположенностью его злостного мрака в своем бледно-фиолетовом чуть выше колен платье на бретельках.
— Привет, Клаус. — едва различимо в напряженной тишине произнес Деймон и обернулся к неуверенному взгляду карих глаз Елены, соблазнительно и ехидно улыбнувшись, ощущая как нервно и тяжело вздымается ее грудь от тяжелых вздохов и бешенных ритмов ее трепещущего страхом и безысходностью сердца.
Они вдвоем зашли в дом, следуя на кухню за широкой и осанчатой спиной Майклсона, но Елена, чувствующая как бы случайное приближение руки брюнета к своей ладони, выдаваемое обдающим ее кожу теплом крепкого тела парня, прибавила шагу и, опередив мужчин, поспешно скрылась в кухне. Это столь странное и уже не новое поведение шатенки не укрылось от пристального внимания Клауса, резко остановившегося в темном коридоре и устремившего требовательный и недопонимающий взгляд на очередной раз устало усмехнувшегося Сальваторе.
— Какого черта, Деймон, вы до сих пор не помирились? — вскипев от постоянной неловкости и молчаливой пропасти между двумя поистине сумасшедшими людьми, почти шепотом прошипел Клаус, не мигая, в упор смотря на брюнета. Деймон лишь спокойно пожал плечами и беглым, вероятно, пытающимся укрыться от укоризненных зеленых и будто светящихся во тьме коридора зрачков Клауса, осмотрел высокие потолки и массивную, крутую деревянную лестницу, по которой быстренько спускались три пары худеньких загорелых ног, спасших парня от обязанности отчетаться перед другом.
— Деймон!!! — радостно взвизгнув, закричала девушка с собранными в хвост светлыми волосами и ненормально расширенными от счастья глазами, и со всех ног кинулась навстречу к парню в черном. Она довольно-таки быстро преодолела несколько метров между ними и с нескрываемым обожанием повисла на его шеи, заключая в удущающе крепкое объятие. — Как же я скучала по всем вам! Греция просто невероятная! — всё ещё на положительных эмоциях громко провизжала Ребекка, с чьих губ не убегала широкая и неподдельно искренняя улыбка, излучающая душевное тепло.
— Привет, Дей. — игриво сказал мягкий с каждой секундой ближе подходящий голос, демонстрируя парням двух необычайно похожих девушек. Мэри-Луиза так же издевательски махнула ему рукой, не скрывая неоднозначную ухмылку, а ее сестра, Вайлери, молчаливо и скромно кивнула Деймону головой из вежливости.
— А она-то что тут делает? — словно уже не ожидая худшего от сегодняшнего напрочь перечеркнутого вечера, устало спросил Деймон, стараясь не наткнуться на коварный блеск темно-синих глаз Мэри-Луизы. Клаус же, определенно боясь, что подобный настрой брюнета может плачевно закончиться для него самого, созвавшего всех на ужин, расстерянно улыбнулся и подыскал оправдание такой нелепой встречи.
— Ну… Я не мог не пригласить их. — на одном дыхании выпалил встревоженный Клаус, получив на свои слова не скрытый смешок и Деймона, и девушек. — Сестренка со своей подругой Вайлери только сегодня приехали из Греции, а Мэрилу…
— А Мэрилу сестра Вайлери, поэтому просто обязана быть здесь, педофил… — засмеявшись где-то на середине своей реплики, блондинка осторожно провела ладонью по плечу Деймона, который нервозно ухмыльнулся.
— Сказала лесбиянка… — бестактно съязвил Деймон, в чьих глазах вновь предательски проступил отчаянный взгляд каких-то усталых и измученных внутренних чувств. Не заводя разговор еще дальше в неудобство для каждого, все вместе они двинулись на кухню, а брюнет и Мэри-Луиза шли позади, немного отставая от остальных.
— Так ты тут с Еленой? Или как? — загадочно поинтересовалась девушка, смотря исключительно на лицо парня. Она еще раз пригладила прямые и ухоженные светлые пряди волос и поправила насыщенного синего цвета платье, как бы невзначай коснувшись ладонью своей груди и плавно спустив руку на бедра, очертив прекрасный контур своей талии.
— Не надейся. Сегодня я не трахну тебя, Мэрилу. — безэмоционально ответил Деймон, уже наравне с Клаусом и Вайлери заходя на заполненную людьми кухню.
— Именно поэтому мы до сих пор терпеть не можем суши… — засмеявшись, закончила рассказывать довольно-таки смешные и все же романтичные истории из их общей жизни с Логаном Энди и очередной раз обменялась любящим взглядом с ним. Остальные же, слышавшие все эти россказни больше сотни раз, изредка вежливо кивали и, заслышав смешки Стар, фальшиво улыбались. И в этом наигранном, но по-прежнему уютном застолье, пожалуй, был всего один честный человек, не убирающий с лица плотную маску равнодушия и безразличия — Деймон. Он сделал еще один глоток красного терпковатого вина и, аккуратно поставив бокал на стол, перевел прищуренный, глубокий взгляд на сидящую напротив Елену, что с ярко выраженной печалью в карих, опущенных в тарелку глаз не произнесла за вечер и слова. Гилберт, словно приняв новую забастовку, молчала именно с того самого момента, как со жгучими слезами ринулась к себе в комнату, узнав о предстоящем ужине. Кое-как успокаивая себя успокоительными таблетками, которые основательно пополнили ее аптечку, она смогла нацепить на себя это простенькое бледно-фиолетовое платье и накрутить крупные шоколадного оттенка локоны. И после всего уничтожающего ее адекватные чувства приступа истерики Елене приходилось терпеливо выдерживать на себе такую ужасную пытку, как полностью сконцентрированный лишь на ней и хищный, поглощающий, уносящий к самому опустощенному дну здравого сознания льдистый взгляд Деймона напротив.
— Деймон, ты рассказал Елене про предстоящую встречу с Энзо? Она его случайно нигде не видела? — осмелившись перевести диалоги подальше от сентиментальных нежностей жизни Логана Фэлла, резко спросил Элайджа, и все взгляды синхронно приковались к брюнету, который не спешил с ответом и продолжал изучающе внимательно и обездвижено таращится на Гилберт, сгорающую от смущения, вызванного чужими непониманиями и неловкостью. Деймон улыбнулся уголком рта, издав что-то напоминающее глухую усмешку, и это стало крайней точкой терпения всех его молчаливых пыток Елены, которая так же молчаливо вышла изо стола и, оставляя всех в легком шоке, ушла куда-то прочь из кухни.
— Я что-то не то сказал? — испуганно спросил Элайджа, когда Деймон, недовольно ухмыльнувшись, тоже поднялся из-за стола и направился вслед за девушкой ленивой и чересчур уверенной походкой, совершенно так же, как и Гилберт оставляя всех в напряженном недоумении.
Брюнет, чувствуя упреки и тихий шепот оставшихся за столом друзей, пытался расстаться с собственными безумными мыслями, взвывающие его чувства только к необузданному раздражению и какому-то непривычному внутреннему страху. Он изо всех сил старался избавиться от температуры его горячих нервов, кипятивших кровь, но уже не мог вернуть себе утраченную холодность, которую вытеснило нервозное биение прыгающего сердца. Деймон был встревожен. Он был встревожен так же, как и все эти долгие четыре месяца, отнявшие его Елену по его же глупой вине. Скрытой, дурацкой и известной только ему с шатенкой и близким друзьям причине.