Кэролайн стиснула кулаки, пытаясь сдержать слезы. Ей удавалось сохранять спокойствие только благодаря железной воле и невероятной выдержке. «Господи, как же мне сейчас хочется исчезнуть, просто раствориться в воздухе и никогда больше не вспоминать об этом ужасе. Жаль все-таки, что чудес не бывает», — подумала она.
— Рад буду помочь вам, сэр. Простите, не расслышал вашего имени, — сказал преподобный Тилтон.
— Феррингтон. Джеймс Феррингтон, — представился Джеймс и, освободив руку из рук леди Лины, подал ее викарию.
Пока они обменивались любезностями, Минерва хлопотала возле леди Лины.
— Мы обязательно должны принести вам что-нибудь выпить, дорогая, — сказала она. — Бедняжка, вам сегодня столько пришлось пережить! В вашем деликатном положении вредно волноваться.
«В деликатном положении», — повторила про себя Кэролайн. Она так крепко сжала кулаки, что ногти впились в ладони. «Я должна держаться. Мне нельзя терять сознание. Нет, мне сейчас никак нельзя падать в обморок. Господи, дай мне сил», — повторяла она, как молитву.
Первой на нее обратила внимание миссис Миллз.
— Кэролайн, тебе плохо? У тебя такое бледное лицо! Ты случайно не заболела?
И Кэролайн сразу стала центром всеобщего внимания. Все, в том числе и Джеймс, повернулись в ее сторону. На лице Джеймса появилось выражение тревоги.
— Что с тобой, Кэролайн? — спросил он.
Она покачала головой. «Мне нужно уйти отсюда как можно быстрее. Я больше не могу смотреть на сияющую от счастья леди Лину», — решила Кэролайн и бросилась к двери. Однако Джеймс преградил ей дорогу.
— Прошу тебя, — пробормотала она, пытаясь обойти его.
— Кэролайн, что случилось?
— Что случилось? — спросила она дрожащим голосом. — Ты объявляешь о том, что твоя невеста ждет от тебя ребенка, а потом спрашиваешь, что случилось? Ты что, совсем не уважаешь мои чувства?
Сначала все молча слушали ее гневную речь, а потом раздался громкий смех. Причем смеялись все, кроме преподобного Тилтона. Смущение Кэролайн сменилось гневом.
Она хотела выйти из комнаты, но Джеймс задержал ее. Взяв ее за руки, он посмотрел на нее блестящими от смеха глазами.
— Кэро… — произнес он, однако Кэролайн больше не хотелось слушать никаких объяснений. Она ударила его ногой.
Он сразу отпустил ее руки.
Кэролайн сейчас не было никакого дела до того, больно ему или нет. Однако, судя по тому, что, громко охнув, Джеймс согнулся, ему было очень больно! Она пулей вылетела из комнаты и, открыв парадную дверь, выбежала на улицу.
Ей было совершенно все равно, куда идти. Услышав за спиной крик Минервы, Кэролайн подобрала юбки и побежала. Добежав до конца квартала, она повернула за угол, потом еще раз и наконец, боясь преследования, свернула в переулок. Ей сейчас очень хотелось побыть одной.
Небо затянули тяжелые тучи, и воздух стал холодным и влажным. «Нужно было взять шляпу и накидку», — подумала Кэролайн, понимая, что вернуться за вещами она уже не сможет. Она никогда не вернется. Откинув с лица выбившуюся прядь, Кэролайн заправила ее за ухо и остановилась.
«Куда я иду?» — спросила она себя, зная, что ей некуда идти и не к кому обратиться за помощью. На худой конец она может пойти к свекрови. При одной мысли об этом Кэролайн содрогнулась от ужаса.
«Минерву я тоже потеряла», — подумала она.
Низкий мужской голос прервал ее грустные размышления.
— На этот раз я быстро тебя нашел.
Джеймс!
Повернувшись, Кэролайн посмотрела на него. Он стоял в конце переулка, высокий и широкоплечий, в отполированных до блеска сапогах и пальто с семью пелеринами. Такой смелый. И такой красивый.
Он уже никогда не будет ей принадлежать.
— Нам больше не о чем говорить, Джеймс. Я хочу остаться одна. Возвращайся к женщине, которая носит твоего ребенка.
— Неужели ты думаешь, что я мог привести в твой дом женщину, которая ждет от меня ребенка? Неужели ты совсем не доверяешь мне?
Его слова поразили ее в самое сердце.
— Я уже не знаю, чему верить, — сказала Кэролайн.
Он медленно шел к ней.
— Тогда поверь в то, что я люблю тебя и никогда не посмею тебя обидеть. Поверь в то, что я живу только для того, чтобы любить, уважать и защищать тебя.
«Мне все равно», — хотелось закричать Кэролайн, однако она понимала, что это ложь. Она стояла, не в силах сдвинуться с места, и смотрела, как он подходит все ближе и ближе. Наконец он встал прямо перед ней.
Даже сейчас она чувствовала, что ее тело ей не подчиняется. Ей хотелось крепко прижаться к Джеймсу, обнять его и умолять о том, чтобы он сказал, что это ложь…