В царской России широко было развито нищенство. Не говоря уже о целых толпах нищих у папертей церквей в праздничные дни, они бродили всюду, прося подаяние. Бродили они и по дачным местностям. Нищие были разные и по внешнему виду, и по возрасту, и по манере просить и даже требовать подаяние. Возможно, что тут были люди несчастные, с тяжелой судьбой, были люди спившиеся и опустившиеся на «дно», были лодыри и тунеядцы, были просто бродяги, были и нищие-профессионалы. Был еще один вид бродячих людей — это странники. Это люди, преимущественно старики и старухи, бродили по святым местам, проходя всю Россию от Соловецкого монастыря на севере до Афона на Черном море. Ходили они от села до села, от города до города, прося подаяния и приюта на ночлег. Нищих было много везде, но вот странников-паломников больше всего было все на том же Московском шоссе. По этой трассе они перебирались от Петербурга до Москвы в Троице-Сергиеву лавру, затем в Киев, в Киево-Печерскую лавру, и далее на юг до Афона. Вся эта вереница нищих и странников тянулась весь день, с утра до вечера. Не успевали дачники выпроводить одного, дав ему копейку или кусок хлеба, как появлялся другой, третий и так без конца.
Для дачников по Николаевской железной дороги назойливые цыганки со своим гаданием, нищие и странники-попрошайки были настоящим бичом. Подавать всем не было никакой возможности. Поэтому дачники, увидев под окном очередного нищего или странника, махали рукой и говорили: «Не прогневайся». Это означало, что в подаянии ему отказано. И нищий или странник шел дальше. Но бывали случаи, когда какой-нибудь нищий пьяница, которому срочно нужно было опохмелиться, начинал требовать подаяния и даже прибегал к угрозам. Так как днем в дачах мужчин не было, то испуганная женщина спешила удовлетворить требование вымогателя и успокаивалась только тогда, когда он покидал территорию дачи.
Правда, были дачные местности, где нищих, бродяг и странников совсем не было. К таким надо отнести прежде всего летние дачные резиденции царя: Петергоф, Царское Село. На территории этих резиденций было много полиции и дворцовой охраны. Вот они-то и вылавливали нищих и бродяг и сразу же забирали в полицейский участок, где выясняли их личность и направляли для дальнейшей изоляции, а точнее — для высылки по этапу. Почти не было бродяжных людей в Павловске и по Приморской железной дороге, особенно в Сестрорецке. Но зато, как уже упоминалось, по Московскому шоссе им всем было раздолье.
Торговое обслуживание дачников было различно[261], все зависело от дачной местности и от контингента дачников. Лучше это дело было поставлено в местах царской летней резиденции, по Приморской железной дороге, в курортной зоне, и по Финляндской железной дороге, несколько хуже — по линии Николаевской железной дороги, где дачникам, жившим по шоссе, приходилось ходить за продуктами на станцию железной дороги, где была сосредоточена вся торговля. Да и не только здесь, но и во всех дачных местах магазинная торговля располагалась у станции, за исключением таких городских поселков, как Петергоф, Царское Село, Сестрорецк и других, где торговые точки были разбросаны по всему поселку. Магазинная торговля ничем не отличалась от городской. Но вот разносная торговля отличалась, и она очень спасала положение дачников, особенно живших далеко от станции, доставляя на дачи самое необходимое, начиная с хлеба. Снабжение дачников хлебом и булками производил булочник. Для этой цели у него была большая корзина, которую он носил на спине, на широком ремне через плечо. Корзина была четырехугольная, сверху — шире, внизу — уже. Покрыта она была белым материалом, а на случай дождя — еще клеенкой. Наверху находилась плоская низкая широкая корзиночка с пирожными. Она снималась. Под ней была корзина поглубже, со сдобой. Она тоже снималась. Все остальное место в корзине до дна было занято хлебом и булками. Товар был только штучный, развесного не было, как и не было весов. В дачной местности был не один разносчик-булочник. У каждого был свой участок обслуживания. Обход своего участка булочник делал всегда в одно время. К этому времени дачники поджидали своего поставщика. Если в саду или на веранде никого не было, булочник стучал в окно, ожидая выхода дачницы.
Большим спросом пользовались у дачников выборгские крендели, шведский хлеб, английский хлеб и старорусские бублики. Этот товар разносили особые разносчики на лотке, который носили на голове. Торговали им и в городе, но особым спросом он пользовался в дачных местностях и преимущественно в дачных местах по Финляндской железной дороге. Продавцы предлагали свой товар нараспев, растягивая слова по буквам: «В-ы-ы-ы-б-о-о-о-ргск-и-и-и-е кр-е-е-е-нд-е-е-е-ли»[262] и т. д. Так что по одной этой распевной интонации дачники уже знали, что к даче приближается продавец выборгских кренделей, и выходили к калитке навстречу продавцу. Кстати сказать, и другие продавцы-разносчики предлагали свой товар нараспев, причем каждый из них имел свою интонацию.
К дачам подвозилось на тележке мясо. Товар взвешивался большим безменом[263]. Рыба же подносилась в большой зеленой кадке со льдом, которую продавец носил на голове, подложив под кадку обшитый кожей мягкий круг[264]. Торговля рыбой была особенно распространена в местностях с большими водоемами.
С наступлением ягодного сезона начиналась торговля ягодами, как привозимыми из города, так и из местных садов. Разноска производилась на лотке в корзиночках, покрытых холстом. Лоток носился на голове. Арбузы развозились на тележке.
В дачных местностях были и овощные лавки, но дачники предпочитали пользоваться овощами местных огородов, прямо с грядки. Широко пользовались дачники и цветами местных садоводов.
Непременным поставщиком дачников был мороженщик. Способ доставки мороженого был различный: на голове, на ручной тележке и даже на двуколке, запряженной лошадью[265].
Широко поставленная разносная торговля делала жизнь дачников удобной и пользовалась большим успехом.
В то время торговля в киосках, в ларьках была очень ограничена и находилась около железнодорожной станции. Не было и столовых. Вообще общественное питание было поставлено плохо. Домашние обеды были дороги, да и отпускались они только постоянным посетителям. В ресторане, где они были, — еще дороже. Таким образом, летний отдых одиноких людей был мало обеспечен необходимыми удобствами.
261
«Приезжали ярко раскрашенные фургоны с надписями на боках. Задняя дверца открывалась, и там оказывался целый передвижной гастрономический магазин — колбасы, сыры, консервы, копчености, конфеты, печенье и все, что вашей душе угодно» (
262
«К пяти часам, когда дачники пили чай, появлялся разносчик с корзинкой на голове и возглашал в отличие от других „коллег“ мрачным басом: „Выборгские крендели!“, делая почему-то ударение на „о“» (
263
«Еще до обеда приезжает мясник, предлагает мясо, кур, зелень. Обычно мальчишка правит лошадью, а сам мясник рубит мясо, взвешивает, получает деньги. Торговля идет со специальной телеги с низким большим ящиком, обитым изнутри луженой жестью. Поперек ящика лежит большая доска, на ней мясник рубит мясо, здесь же стоят весы и ящик с гирями. Ступицы колес обернуты бумагой, чтобы дачники не вымазались колесной мазью» (
264
«Также до обеда идет торговля с разносчиком рыбы. У него кадушка на голове, там во льду лежит разная рыба. Сгибаясь под тяжестью своей ноши, он оповещает: „Окуни, сиги, лососина, судаки!“ — стараясь рифмовать» (
265
«После обеда приезжал мороженщик со своей двуколкой, на ней синий ящик. К нему выбегали с тарелкой, он навертывал специальной ложкой, да так ловко, что внутри шарика была пустота. Продавал он мороженое и „на марше“: клал шарик на бумажку и втыкал в него деревянную ложку, используемую в дальнейшем девочками в игре в куклы. Мороженое у него было четырех сортов» (