Разных предложений в разных газетах было так много, что все перечислить просто невозможно. Одни предлагали научить вас танцевать, другие — играть на разных музыкальных инструментах (на фортепиано — в «Новом времени»; на гармони, гитаре, мандолине — в «Петербургском листке»), третьи — шить и т. д. Предлагалось и обучение письму на пишущей машинке. Это было выгодным делом, так как машинопись получала все большее и большее распространение, так же как и стенография. Предлагали свои услуги натурщицы.
Если предложение труда занимало так много места в газете, то спрос на труд был значительно меньше.
Помимо горничных, кухарок, нянь, требовались портнихи, белошвейки, ученицы без оплаты для обучения какому-нибудь ремеслу. Богатые дамы приглашали компаньонок в отъезд. Положение таких компаньонок не всегда было легким. Казалось бы, жить на всем готовом, получать какое-то вознаграждение, не нести никаких сложных и тяжелых обязанностей — одно удовольствие в жизни. Однако не всегда попадались люди с покладистым характером. Встречались такие капризные и сварливые старухи, что жизнь компаньонки становилась невмоготу. Были и такие объявления, из которых видно, что бездельные и скучающие дамы хотят получить от людей и полезное, и приятное. Вот такое объявление: «Приглашаю молодую барышню, умеющую играть на пианино, заведовать хозяйством».
Спрос на труд, как и предложение труда, был очень разнообразен, всего не охватишь.
Богатые люди предлагали вложить свой капитал в какое-нибудь верное и выгодное коммерческое дело. Давали деньги под залог. Ростовщичество было развито широко при высоком проценте (7–8 %).
Большое место в газетах отводилось объявлениям о купле-продаже. Что только не продавалось! Что только не покупалось! Начиная с имений, домов, богатых дач, до домашней утвари включительно — все было предметом торга. Обращает на себя внимание торговля мебелью, особенно весной и осенью. Большой оборот торговли мебелью объяснялся тем, что некоторые петербуржцы, уезжая из Петербурга на лето, бросали квартиру и распродавали мебель, а по возвращении обратно снимали новую квартиру и снова обставляли мебелью. Тогда это было не так уж трудно. Так поступали, конечно, не все. Большинство, бросив квартиру, сдавали мебель на склады для хранения. Продавали мебель люди, уезжавшие из Петербурга на службу в провинцию (врачи, чиновники и др.). Продавали и люди обедневшие, перебиравшиеся из больших квартир в более скромные. Объявления о продаже в большинстве случаев сопровождались какой-нибудь приманкой: «Продается очень дешево… Спешно продается за бесценок… Продается за полцены» и т. д. И, наоборот, объявления о покупке сулили продавцу выгодную сделку: «Покупаю подержанную мебель по высокой цене». Люди этим промышляли. Покупая держанную мебель по низкой цене, после реставрации продавали по высокой. Дело было выгодное!
Много было объявлений о покупке книг. Книжное дело в Петербурге занимало видное место в культурной жизни города. Помимо магазинов крупных и мелких издательств, в городе было много букинистов. Торгуя старыми редкими книгами, они скупали у населения все, что могло быть для них предметом выгодного сбыта. «Покупаю книги по высокой цене… плачу дороже всех». В Петербурге было много книголюбов, библиофилов, антикваров, которые составляли большие библиотеки, создавали коллекции редких дорогих изданий старинных книг, рукописей, гравюр. Многие из этих коллекций стоили огромных денег и считались большими культурными сокровищами. Вот этих-то людей и снабжали букинисты всем тем редким и ценным, что скупали у населения. Для тех, кто захочет познакомиться, как велик и интересен был книжный Петербург, можно рекомендовать книгу «Записки старого книжника» Ф. Шилова (М., 1959).
В объявлениях газет занимали свое место и домашние животные (лошади, собаки, кошки). Поскольку многие богатые люди имели свои выезды, существовала потребность в покупке и продаже лошадей. Собаководство торговало собаками, щенками. Нередко объявлялось о пропаже собак. Сообщали породу и прочие признаки собаки. Хозяин собаки сообщал свой адрес и доставившему собаку обещал вознаграждение. Иногда в объявлении точно обозначалось вознаграждение, нередко очень высокое — до ста рублей. Иногда объявлялось, что пристала собака, сообщалась порода и прочие признаки собаки, причем давался срок, в который собака должна быть выкуплена (3–5 дней), по истечении которого собака считалась собственностью нашедшего собаку. Были люди, которые промышляли тем, что крали собак, а потом давали объявления, что к ним пристала собака. Грешили в этом деле и фургонщики, которые вылавливали по ночам бродячих собак. Что же касается кошек сибирской породы, то на них был спрос таких женщин, которые в пушистом хвосте этого животного видели украшение своего будуара или гостиной.
В газетах часто встречались объявления самого соблазнительного характера, в которых за баснословно дешевую цену предлагались хорошие вещи: часы, костюмы, обувь, белье. Дешевизна на все эти товары била в глаза, а качество товара расхваливалось на все лады. Многие соблазнялись, посылали деньги, считая, что риск небольшой, и очень быстро получали заказанную вещь. Внешне все обстояло вполне благополучно, вещь имела хороший вид, казалась прочной и вполне стоила затраченных денег. Покупатель радовался, соблазнял другого. Но срок службы этих вещей оказывался таким коротким, что начинались разочарования. Жаловаться было некому и некуда. Формально все было в порядке, а что касается качества — вопрос спорный. И прочную вещь можно сносить очень скоро, если небережливо ею пользоваться, носить без смены и т. д. Одним словом, ловкость рук и никакого мошенничества. Занимались такими делами в западных губерниях, но главным образом в Лодзи. Лодзь этими проделками прославилась на всю Россию.
Помимо купли и продажи был широко развит прокат. На прокат можно было получить все. Но самое видное место среди такого рода предложений занимал прокат фраков, сюртуков и смокингов. Этот парадный и официальный мужской туалет требовался людям для разного рода выступлений, приемов, визитов. У многих таких туалетов не было, а обстоятельства заставляли их показаться в обществе так, чтобы «лицом в грязь не ударить». Часто приходилось считаться с тем, что «по одежке встречают…». Такой прокат стоил рубля два в сутки. В объявлении обещалась хорошая подгонка и даже переделка. Такое условие было крайне необходимо, так как туалет такого официального назначения должен был сидеть безукоризненно. От этого зависело очень многое. В то время в театре Сабурова шла пьеса «Хорошо сшитый фрак»[278], из которой можно было заключить, какое значение имел фрак во всех случаях жизни. Чтобы привлечь побольше клиентов, в некоторых объявлениях сообщалось: «Прокат без залога». Это был, конечно, риск, но с коммерческой точки зрения риск, очевидно, оправданный.
278
Пьеса Г. Дрегели «Хорошо сшитый фрак» шла в театре С. Ф. Сабурова в Пассаже в сезон 1913/1914 г.