Дача стала не только местом отдыха для многодетных семейств, проживающих в квартирах доходных домов, здесь можно было на время освободиться от тягот жестко регламентированной службы и не столь строго соблюдать обязательные этикетные формы общения.
В 1830-х гг. открывается летнее омнибусное (дилижансное) сообщение из города на Острова (Елагин, Крестовский и Каменный), в Новую и Старую деревни, Царское Село, Павловск, Петергоф, Полюстрово, Кушелевку (см. главу «Омнибусы» в разделе «Транспорт Петербурга в начале XX века»). Легкое Невское пароходство в 1840-х годах открыло регулярные линии в Новую Деревню, на Острова, тогда же появились постоянные омнибусные маршруты в Заречные дачные места и в Екатерингоф. С проведением железных дорог оживились и окрестности Петербурга: вначале Павловск (1838), затем район вдоль Николаевской железной дороги (1851), позже протянули дорогу до Петергофа (1857), Красного Села (1859), Ораниенбаума (1864), в 1870-х гг. — вдоль Финского залива. С середины XIX века стали издавать справочные книги для «посещающих дачи», где помещали обозрения мест летнего отдыха (с указанием размера дач и цен на них) и расписание всех видов транспорта, которое учитывало потребность служивых и работающих горожан (см., например: «Справочная книга для лиц, посещающих петербургские дачи и загородные увеселительные места…». СПб, 1858; Федотов Н. П. Путеводитель по дачным местностям, водолечебным заведениям и морским купаньям в окрестностях С.-Петербурга и по железным дорогам: Финляндской и Балтийской, с указанием цен и размеров дач. СПб., 1889; Симанский В. К. Куда ехать на дачу? Петербургские дачные местности в отношении их здоровости. СПб., 1892. Вып. 2 и др.).
В конце XIX века большинство горожан предпочитало проводить лето на дешевых дачах в Новой и Старой деревнях, сохраняя за собой городские квартиры под присмотром домовладельцев для их ремонта, «а с некоторых пор здесь (на Черной речке. — А. К.), — как сообщал в 1892 г. путеводитель, — стали селиться даже и на зиму, что без сомнения следует приписать, в общем, до невозможности высоким ценам на квартиры в самом Петербурге» (Зарубин. С. 214–215).
Летний город вспоминает Добужинский: «Петербург в летнее время пустел, „господа“ разъезжались на дачи и по „заграницам“, и хозяевами города делались кухарки, дворники и горничные. На лавочках у ворот лущили семечки, слышалась гармоника, веселые маляры, которыми был полон летний Петербург, горланили свои песни. Это был „Питер“» (Добужинский. С. 11).
О дачах см. также: Деотто Патриция. Петербургский дачный быт XIX века как факт массовой культуры // Europa Orientalis. 1997. № 1. P. 357–371; Lovell Stephen. Summerfolk. A History of the Dacha, 1710–2000. Ithaca and London: Cornell University Press, 2003.
(обратно)214
«Первой остановкой по Балтийской железной дороге было Лигово. В то время ближе к Петербургу никаких других остановок дачного поезда не было. <…> Лигово был довольно большой поселок, летом туда приезжало много дачников. <…> Мелкие чиновники и служащие, кустари, рабочие — вот кто составлял главную массу населения этого поселка зимой и летом. Недалекое расстояние от Петербурга, оживленное движение поездов, дешевизна квартир и дач привлекали сюда обывателя; поселок быстро рос. Были дачники из малоимущих людей, для которых платить за квартиру и за дачу было тяжело. Поэтому они бросали городскую квартиру, уезжали весной со всем скарбом на дачу, а осенью, возвращаясь, нанимали новую квартиру. Это было довольно распространенным явлением. <…>
Лигово привлекало хорошим Полежаевским парком. Речка Лиговка была запружена, образовывала среди парка большой пруд, близ берега был островок, а на нем туфовый грот. Помимо приятных прогулок, катания на лодках, купания, рыбной ловли, по воскресеньям в парк привлекала хорошая музыка. Выступления симфонического оркестра графа Шереметева происходили на особом плоту. Он отчаливал с музыкантами от берега, становился посреди пруда, и начинался концерт. Вокруг плота катались на лодках, много народу слушало музыку, сидя на скамеечках вокруг пруда или гуляя по прибрежным аллеям. На эти концерты приезжала публика из Красного Села. Там стояли лагеря гвардейских полков. Офицеры были верхом, их дамы — в колясках и ландо. <…>