— Веди себя естественнее. Не стоит вздрагивать от каждого слова, иначе они могут что-нибудь заподозрить. И не забывай, что ты мой паж, — в его глазах прыгали задорные чертики, и Селина невольно улыбнулась.
Несмотря на то, что король старался всячески ее поддерживать, Селина была исполнена неясной тревоги и даже не заметила, как, преодолев множество комнат, они очутились в огромном зале, служившим, по-видимому, столовой. Один из слуг спросил у Людовика, не желает ли он отужинать. Когда король согласился на вино и легкие закуски, и слуги немедленно кинулись исполнять его желание. Ненадолго Людовик и Селина остались совершенно одни.
— Что будем делать? — спросила Селина. — Если бы Альфред и герцог Руанский уже не спешили сюда со всех ног, я бы предпочла, чтобы они уложили нас спать, и мы смогли исследовать замок. К сожалению, теперь это невозможно. И зачем только ты согласился на их предложение!
— Если бы они уложили нас спать, то ни за что не отошли от наших дверей. И я не настолько хорошо знаю этот замок, чтобы преспокойно спуститься со стены и позволить тебе сделать то же самое. А если бы отказался от всего, это вызвало бы подозрения. Я на некоторое время останусь здесь, а тебе придется подняться в спальню и ждать меня там. При первой же возможности я присоединюсь к тебе, а до этого попытаюсь выяснить кое-что.
Но Селина не успела сказать, что неплохо бы поторопиться: слуги уже внесли столовые приборы. Король щелкнул пальцами, и один из лакеев тут же приблизился к нему.
— Это Бернар, мой паж. Проводи его в мою спальню, там он сделает все так, как я привык.
— Да, ваше величество, — лакей кивнул Селине, и девушке ничего не оставалось, как последовать за ним.
Лакей стал быстро подниматься по лестнице, Селина едва поспевала за ним. Но когда они вошли в просторную, изящно обставленную и прибранную спальню, лакей заметил:
— Что-то ты не очень похож на пажа. Если бы не отсутствие шпаги, я решил бы, что ты дворянин. С чего бы это король так роскошно одевал своих слуг?
Селина не ответила, покрепче сжав под плащом пистолет, который она благоразумно подобрала в спальне Людовика. Лакей, зажигавший свечи и зеркала, не дождавшись ответа, обернулся.
— Ты что, язык проглотил?
Селина отрицательно мотнула головой.
— Тогда почему не отвечаешь? Немой, что ли?
Селина закивала, да так энергично, что шляпа едва не свалилась с ее головы. Лакей удивленно всматривался в несуразного мальчишку, стоящего перед ним, и задумчиво протянул:
— Немой, значит… И как только таких несмышленых допускают до короля, да еще и наряжают как парижских модников, — он оставил свечи и шагнул к ней ближе. — Ты бы снял шляпу, а то она того и гляди свалится. У меня племянник ну точно такой же, как ты, неловкий и…
Селина поняла, что еще один его шаг, и ее тайна будет раскрыта. Испуганно отшатнувшись, она выронила пистолет, который прятала под плащом, и он упал на ковер с глухим стуком. Глаза лакея превратились в две плошки, и он невольно потянулся за ним. Однако Селина оказалась проворнее: сорвав с головы шляпу, она швырнула ее в лицо противнику и схватила пистолет. Лакей сдавленно охнул, почувствовав не слишком приятный удар в лицо, но быстро пришел в себя и шагнул к Селине. Однако вид нацеленного на него пистолета заставил мужчину остановиться. Ошалело взглянув на «пажа», он с удивлением заметил водопад длинных волос, рассыпавшихся по плечам.
— О, женщина, — прошептал он.
— Вот именно, — Селина переложила пистолет в левую руку, а правой развязала шнур у одной из портьер, обрамлявших дверь. Швырнув его лакею, она приказала, — быстро свяжи себе ноги!
— Но… — он пытался протестовать, однако Селина пресекла все го возражения и развязала второй шнур, — и только попробуй закричать — тут же получишь пулю в лоб. Переворачивайся на живот!
Лакей послушно выполнил ее приказ, и Селина крепко связала его запястья. Перевернув беднягу на бок, девушка сочла своим долгом представиться:
— Меня зовут Селина де Лодвиль. И если ты сейчас же не скажешь мне, где герцог Руанский держит свою жену и мою мать, то клянусь, я не буду долго ждать и немедленно убью тебя!
— О… Селина де Лодвиль, — прохрипел лакей. — Что же это… Я не понимаю, о чем вы хотите узнать…
— Говори! — приказала Селина.
— Но… его светлость убьет меня…
— Может быть, да, а может быть, и нет, — усмехнулась девушка. — Но можешь не сомневаться — я убью тебя раньше, если ты ничего мне не скажешь.
Посмотрев в лицо юной мадемуазель де Лодвиль, которой, как он знал, еще не исполнилось и восемнадцати, лакей невольно усомнился в том, что она действительно выполнит свою угрозу. Однако дуло пистолета, приставленное к его горлу, быстро убедило в обратном, и он прошептал: