— Она уехала слишком далеко от замка, заблудилась и не знала, как ей вернуться домой, — продолжила Одетта. — Дальше мы можем только догадываться о произошедшем, но со слов мадемуазель Генриетты я поняла: из леса неожиданно выехал всадник — мальчик чуть старше ее. Вероятно, он не ожидал никого встретить на заброшенной лесной тропинке, поскольку скакал галопом и не успел сдержать коня, когда поравнялся с мадемуазель Генриеттой. Конь наездника испугал пони, и несчастная лошадка понесла. Мадемуазель Генриетта оказалась на земле и ударилась головой, пони же навсегда исчез в лесной чаще. Последнее, что видела мадемуазель Генриетта — это длинный извилистый шрам на плече того мальчика. Почему его рука оказалась обнажена — я не смогла добиться у своей госпожи: она плакала и говорила, что он убил ее маленькую Мари. Больше тридцати лет это видение преследовало ее, и только сегодня, наконец, отпустило.
— О, боже, — прошептал Людовик. — Одно из владений герцогов Антуанских действительно граничит с владениями, принадлежащими герцогам Руанским.
Селина покачала головой.
— В это невозможно поверить, — сказала она. — Герцог Руанский совершил множество преступлений, но был убит потому, что тридцать лет назад стал причиной несчастного случая?!
— Такова его судьба, — подвел черту герцог де Шалон. — Однако в аду он будет гореть не только за это.
— Но что случилось три года назад? — спросил Людовик, видя, что Селина еще никак не может придти в себя. — Почему Эдуард похитил Генриетту Антуанскую? Он принял ее за Шарлотту де Лодвиль?
Одетта кивнула и опустила голову.
— Когда на замок напали, я не знала, кто это и почему, но поняла, что жизнь моей госпожи в опасности. Вскоре в комнату, где мы находились, вбежал человек в маске и, увидев мадемуазель Генриетту, назвал ее именем сестры и потребовал, чтобы я немедленно собирала вещи. Мадемуазель тогда спала, но, когда увидела незнакомца в своей комнате, закричала и упала в обморок. Я решила: если скажу, что это не мадам Шарлотта, злодей избавится от моей госпожи, и поэтому позволила забрать нас из замка. Подозревала, что герцогов де Лодвиль убили, но надеялась, что мы с мадемуазель Генриеттой сможем избежать подобной участи. Ведь если я смогу убедить герцога, что мадам Шарлотта осталась жива, но от пережитого сошла с ума, он пощадит нас. Герцог поверил, и в течение трех лет тайно приводил к мадемуазель Генриетте разных докторов, но все безуспешно. Мы были пленницами в его замке, однако он боготворил мою госпожу и ждал того момента, когда она поправится и будет принадлежать только ему. В последнее время герцог приходил все реже и реже, и в свете последних событий это не удивляет меня.
Она замолчала, а потом спросила:
— Госпожа Селина, куда нам теперь с мадемуазель Генриеттой? Мы не можем оставаться здесь надолго — будем вам мешать, да и моя госпожа не любит, когда рядом с ней слишком много людей.
— Думаю, вам следует отправиться в замок де Лодвиль — туда, откуда вы были похищены три года назад, — ответил за Селину король. — Замок полностью восстановлен, и мадемуазель Генриетте будет хорошо там, где она прожила так долго.
— Благодарю вас, ваше величество, — Одетта присела перед Людовиком и с его разрешения удалилась.
— Мадам и месье, — король поднялся и оглядел всех присутствующих. — Теперь, как я полагаю, все тайны раскрыты и все вопросы улажены. Я благодарю всех за помощь, оказанную нам с мадемуазель де Лодвиль. — При этих словах герцог де Шалон опустил голову, но король подбодрил его: — Не стоит, герцог, что было, то прошло. Мне по-прежнему необходима ваша дружба и крепкая рука. — Он повернулся к Бернару, Лили и Лорану. — Вам, за вашу преданность Селине, я жалую дворянские титулы и десять тысяч экю каждому. Но, я надеюсь, что вы, Лили, не оставите в этом случае свою госпожу, поскольку ей, как королеве, скоро понадобятся фрейлины.
Селина улыбнулась и взглянула на короля, но ничего не сказала.
Бернар, Лоран и пунцовая от смущения Лили бросились благодарить короля. Когда через некоторое время они скрылись за дверью, к королю подошла Эвелина Руанская и спросила:
— А что будет со мной, ваше величество? Что мне теперь делать?
— Насколько мне известно, у герцога Руанского не осталось наследников мужского пола, поэтому мне придется взять герцогство под свою юрисдикцию. Но вас это никоим образом не коснется — я не трону приданое, оставленное Шарлем де Лэм, вашим отцом, но надеюсь, что вы снова не захотите выйти замуж.
Взгляды, которыми обменялись Эвелина и Филипп де Шалон, были красноречивее всяких слов. Чтобы хоть как-то скрыть волнение, вдруг охватившее его, канцлер поспешил спросить: