— Не волнуйтесь, — успокоила ее Софи. — Селина, когда проснется, сумеет за себя постоять. Сегодня ночью она собиралась сбежать отсюда в Париж, и в свете недавних событий, мне кажется, это будет наилучшим вариантом.
— Но почему именно сегодня? — удивилась бывшая горничная.
— Потому что именно сегодня Селина все вспомнила.
Лили с любопытством взглянула на хозяйку.
— Значит, она действительно потеряла память в тот страшный день? О, бедная мадемуазель Селина! Мы все очень переживаем за нее. И она, и ее несчастные родители всегда были так добры к нам. Бедная, бедная наша госпожа!
— Мадам Арси, будет лучше, если вы сейчас покинете монастырь, — мягко заметила Софи. — Вашу тетю, ой, простите, няню Селины похоронят сегодня вечером, и вам, без сомнения, разрешат присутствовать на церемонии. Что же касается моей подруги… конечно, сестра Анна не сможет заставить ее остаться здесь, но и вам вряд ли удастся забрать Селину, так как вы не родственники и у вас нет соответствующих документов. Поэтому наилучшим вариантом будет именно побег.
— Вы говорите очень разумно, мадемуазель, — согласилась Лили. — И если мадемуазель Селина захочет поступить именно так, пусть даст нам знать во время похоронной церемонии. Всего доброго, и спасибо вам!
— Буду рада помочь своей подруге, — отозвалась Софи. — До свидания.
Проводив свою новую знакомую до двери, Софи подошла к Селине и присела на краешек ее кровати. Девушка спала очень беспокойно, металась по постели, с ее губ срывались неразборчивые восклицания, она называла разные имена, в том числе и Людовика Анжуйского. Вздохнув, Софи взяла подругу за руку и принялась ждать.
Прошло несколько часов. Селина открыла глаза и уставилась в потолок, с тоской думая о том, что теперь страшные мысли о смерти никогда не покинут ее. Проспав несколько часов подряд, она чувствовала себя совершенно разбитой и никому не нужной. Еще вчера вечером у нее была надежда, что она обретет, наконец, дом, семью, встретит старых друзей. Теперь, когда она вспомнила о гибели родителей и увидела собственными глазами смерть няни, ставшей для нее почти второй матерью, она не могла поверить, что теперь эта мечта для нее недоступна, а самые радужные надежды разбились вдребезги. «Все кончено, — печально подумала девушка, но тут же одернула сама себя. — Ничего не кончено! Я не позволю себе киснуть здесь, в этом монастыре, плача в жилетку Софи о своей жестокой судьбе. Этого не будет! Сегодня же отправлюсь в Париж, ибо я хозяйка своей судьбы, и сделаю именно то, что задумала!».
Встав с кровати, Селина заплела волосы в толстую косу и направилась к двери. Распахнув ее, она нос к носу столкнулась с Софи.
— Очнулась! — воскликнула Софи. — Как ты меня напугала. Я принесла поесть, — она поставила тарелки на маленький столик.
— Спасибо, я очень голодна, но не стоило беспокоиться. Я же не умираю.
Софи улыбнулась.
— Ты ухаживала за мной, когда я болела скарлатиной, теперь моя очередь позаботиться о тебе.
— Софи, что бы я без тебя делала? — Селина села за стол и принялась за еду.
— Как ты себя чувствуешь? — Софи с удивлением смотрела на охваченную энергией девушку.
Селина перестала жевать и посмотрела на подругу.
— Ты имеешь в виду, после смерти няни? Ужасно. Она была для меня очень близким человеком, я всегда считала ее второй матерью. Но потеряла и ее. Однако не собираюсь сдаваться, и сегодня же ночью еду в Париж.
— Здесь была Лили Арси, твоя горничная, кажется? Она попросила, чтобы ты озвучила свои планы, и будет ждать тебя на похоронах.
— Непременно это сделаю. А что сказала сестра Анна, ведь она, по своему обыкновению, сказал что-нибудь?
— Да, и вот что я придумала…
Выслушав рассказ Софи о бабушке и племяннице, Селина слабо улыбнулась и, встав из-за стола, обняла подругу.
— Спасибо тебе за все. Я буду очень сильно скучать!
— Я тоже, — Софи улыбалась сквозь слезы. — Ты напишешь мне из Лувра?
— Обязательно, если попаду туда. Но, может, мы скоро встретимся, ведь твой отец обещал забрать тебя, когда тебе исполнится восемнадцать?
— Вряд ли его новая жена захочет этого, — грустно вздохнула Софи. — Он так давно не справлялся обо мне. Возможно, у меня уже есть братья или сестры, и я ему больше не нужна.