— А это мы еще посмотрим, — улыбнулся герцог. — Увидимся за ужином, мадемуазель.
Людовик уже скрылся за воротами дворца, а Селина все еще продолжала стоять на месте, обдумывая его слова. «Как бы ни было горько сознавать, но он прав! Не прошло и дня моего пребывания при дворе, а у меня уже есть враги и не на кого положиться. Господи, что же мне делать?».
С этими невеселыми мыслями девушка отправилась во дворец.
ГЛАВА 6
До своей комнаты Селина добралась без происшествий. Сбросив с себя шляпку и перчатки, она позвонила в колокольчик, стоявший на ее туалетном столике. Через минуту появилась Лили в темно-сером платье с белыми манжетами и белом накрахмаленном чепце. Глаза новоиспеченной горничной сияли, ее просто распирало от избытка чувств, и, позабыв о правилах поведения, она затараторила:
— Ах, мадемуазель, как хорошо, что мы поселились здесь! Наша с Лораном комната просто чудесна, я ношу очень красивое платье, посмотрите, мадемуазель! Я перезнакомилась почти со всеми слугами во дворце, а Флоранс, горничная ее высочества принцессы Жанны — моя лучшая подруга.
— Как, Лили? — устало проговорила Селина. — Ведь не прошло еще и дня!
— Ну так что же? — возразила горничная. — Флоранс очень хорошая девушка, а сколько всего знает!
— А, так вот как ты оцениваешь людей, Лили, по количеству информации, имеющейся у них, и которой они могут с тобой поделиться! Очень интересный подход, ничего не скажешь.
— Ах, мадемуазель, ну зачем вы так говорите! — Лили подбежала к своей госпоже. — Это неправда, клянусь вам! Просто у вас, в мире господ, все сложно, вы многое скрываете друг от друга и выдумываете себе всякие сложности, чтобы интереснее было жить. У нас же, в мире слуг, нет секретов друг от друга, мы очень много знаем, но не всегда говорим своим господам. Я же хочу помочь вам, мадемуазель, поэтому все рассказываю.
Селина улыбнулась.
— Спасибо, Лили, я очень ценю твою помощь, однако в качестве платы за нее я не хочу, чтобы мое имя склоняли во дворце на каждом углу. Я требую, Лили, слышишь, требую, чтобы ты держала язык за зубами.
— Может, вы мне и не поверите, мадемуазель, — обиделась девушка, — но я всегда знаю, когда и где мне надо промолчать, а когда и самой что-нибудь сказать. Мы не болтаем попусту, госпожа, и будьте покойны, о вас я и словечка не скажу. К тому же у Флоранс язык еще длиннее моего, она и рта не дала раскрыть, когда говорила про свою госпожу и вашего жениха. Давайте я помогу вам переодеться, мадемуазель, скоро позовут ужинать.
Лили начала было расстегивать пуговки на платье Селины, но та резко повернулась к ней и удивленно воскликнула:
— О чем ты говоришь, Лили?! Флоранс рассказывала о моем женихе? О моем?!
— Да, о вашем, — с готовностью подтвердила горничная.
— Ты бредишь, Лили, у меня нет никакого жениха, что за глупости! О ком вы говорили с Флоранс?
— О его высочестве Людовике Анжуйском.
— Однако, что за шутки, Лили, — Селина вновь повернулась к девушке спиной, и та смогла продолжить прерванное занятие. — Его высочество не является моим женихом и никогда им не будет. Что за глупости!
— Но так говорят все во дворце, госпожа, это не мы с Флоранс придумали, — Лили наконец-то расстегнула все пуговки, и темно-вишневый бархат упал к ногам Селины. — Я принесу ваше платье, — горничная выскользнула из комнаты.
«Все говорят — этого еще не хватало! — раздраженно подумала Селина. — Как же быстро здесь распространяются новости! Интересно, а как к этому отнесется Людовик Анжуйский и его несравненная красавица Изабелла? — девушка неожиданно для самой себя хихикнула, но тут же попыталась состроить серьезную мину, повернувшись к зеркалу. — Нельзя, чтобы эта выдумка дошла до ушей его величества, иначе он, чего доброго, решит, что это правда, и тогда мне будет не до смеха. Надеюсь, что Людовик не захочет публичного скандала и поможет убедить короля, что это не более, чем чьи-то домыслы».
В комнату вошла Лили, неся в руках второе платье из изумрудно-зеленой парчи. Осторожно положив его на кресло и расправив мельчайшие складки, она подала Селине пару свежих шелковых чулок и тонкую батистовую сорочку. Быстро переодев нижнее белье, Селина обула изящные парчовые туфли на невысоком каблучке и с помощью горничной облачилась в новое платье. Затем, усевшись перед зеркалом, девушка терпеливо ждала, пока Лили расчесывала ее волосы и пыталась уложить их в прическу: за три года они успели позабыть, что такое шпильки и заколки, и теперь ни за что не хотели ложиться так, как следовало. Однако Лили все же удалось с ними справиться, и через четверть часа Селина была готова. Захватив шарфик и последний раз взглянув в зеркало, девушка перекрестилась и, прошептав «С Богом!», вышла из своих покоев. Лили отправилась за ней и негромко произнесла: