После ужина король попрощался с гостями и поспешил в свои покои. Большинство приглашенных последовали его примеру и удалились к себе, и только немногие перешли в небольшую гостиную, чтобы составить партию в карты. Селина, воспользовавшись отсутствием графа, отлучившегося побеседовать с его высочеством, вышла в сад. Там темнота уже властвовала безраздельно, а вместе с темнотой и прохлада. Девушка прошла несколько шагов по дорожке, ведущей к фонтану, и пожалела, что не захватила с собой шаль. Тонкий, полупрозрачный шарфик, накинутый на плечи, не согревал. Селина уже решила было вернуться в зал, окна которого выходили в сад, но затем передумала. Ей не хотелось встречаться ни с Людовиком, ни с его пассией, поэтому девушка свернула на боковую дорожку, чтобы обойти дворец и попасть в него через внутренний двор, в котором располагалась конюшня. Прошло немало времени, прежде чем Селина обогнула дворец, показавшийся ей чересчур огромным, и оказалась перед нужной ей дверью. Девушка к этому моменту совсем замерзла, и, облегченно вздохнув, взялась за ручку и толкнула дверь. Но не успела Селина сделать и шагу, как где-то совсем близко услышала скрип двери и легкий шорох, а затем приглушенный шепот двух голосов, показавшийся ей зловещим в полнейшей темноте. Селине стало жутко: ей вовсе не хотелось присоединяться к людям, встретившимся под покровом ночи, наверняка, чтобы обсудить какие-то личные дела, которые ее никоим образом не касаются. Но девушке не хотелось вновь проделать весь этот путь: она и так слишком устала и не собиралась бегать туда-сюда по чужой прихоти. Селина стояла в дверях, не зная, что ей предпринять. В душе теплилась слабая надежда на то, что неизвестные скоро уйдут, и ей не понадобится возвращаться во дворец кружным путем. Стараясь не скрипеть дверью, она прислушалась. Может быть, они уже ушли?
Но таинственные люди, прятавшиеся в галереях Венценского дворца, и не думали уходить. Они говорили глухим, отрывистым шепотом, но то, что они говорили, заставило Селину побледнеть от страха и что есть силы вцепиться в ручку двери.
— Мне не нравится, что она появилась именно сейчас, — сказал первый, — она может помешать нашим планам. Ты должен был найти и убить ее, но не сделал этого. Я не люблю, когда мои приказы не выполняются.
— Но я…
— Молчи! Девчонка, без сомнения, захочет все узнать, начнет задавать вопросы, и в твоих же интересах заставить ее…
Но Селина не успела дослушать заключительную часть фразы, позади раздался знакомый насмешливый голос:
— Какая встреча, это снова вы, ма…
Но Селина не дала ему договорить. В мгновение ока захлопнув дверь, бросилась к Людовику и закрыла ему рот ладошкой.
— Молчите, ваше высочество, ради всего святого, молчите! — взволнованно прошептала она. — Или я погибла.
Он отнял ее руку от своих губ и, не выпуская ее, шепотом поинтересовался:
— Что случилось, мадемуазель?
— Эти люди… они…
— Какие люди? Они обидели вас?
— Еще нет, но…, - и видя, как Людовик направляется к двери, воскликнула, — не ходите туда, ваше высочество! Они убьют вас!
Людовик улыбнулся и выхватил шпагу из ножен.
— Ну, это мы еще посмотрим, — и скрылся за дверью.
Прошло несколько секунд, которые показались Селине вечностью. Ее сердце бешено колотилось, а зубы отстукивали дробь, и девушка не знала, от чего больше — от холода или от страха. Вдруг она услышала неясный шум, а через некоторое время чьи-то быстро приближающиеся шаги. Селина не могла понять, что произошло и что ей делать. Бежать или подождать, пока не появится этот кто-то? А вдруг это убийца, и тогда, возможно, он будет последним, кого она увидит в жизни. Инстинкт самосохранения все же пересилил женское любопытство, и девушка, подхватив пышные юбки, сбежала вниз по ступенькам и бросилась к конюшне. В это мгновение дверь распахнулась, и, обернувшись, Селина увидела Людовика. Она была готова разрыдаться от облегчения, прислонившись к воротам конюшни. Герцог Анжуйский быстрым шагом направился к девушке, на ходу вкладывая шпагу обратно в ножны.
— Что случилось? — спросила Селина, когда Людовик оказался совсем близко. — Вы кого-нибудь видели?
— Нет, — ответил он. — Там не было ни души.
— Очень может быть, — недовольно пробурчала она. — Своим криком вы наверняка распугали половину гостей.
— Вы преувеличиваете, мадемуазель де Лодвиль. К тому же, я начинаю подозревать, что все это явилось плодом вашего воображения.