Селина находилась в полузабытьи. Ей снилось то время, шесть лет назад, когда ей было всего восемь, и отец впервые посадил ее на лошадь. Она так смеялась тогда, а потом они втроем, с мамой и папой, ели чудесное мороженое, и Селина счастливо прижималась к груди отца… Девочка очнулась, но в ее сознании продолжало жить сладкое ощущение безопасности и счастья, которое она испытывала тогда, находясь рядом с родителями. Слегка повернув голову, Селина поняла, что снова прижимается щекой к широкой мужской груди, но это не была грудь отца. Последний мужчина, запечатленный в сознании девочки, был тот ужасный незнакомец в черной маске, с острым кинжалом и шрамом на плече. Селина, вспомнив весь кошмар этого дня, испуганно вскрикнула.
Лицо незнакомца — не того, другого — склонилось над ней. Она не смогла рассмотреть в темноте черты его лица, но услышала ангельский голос, который одновременно очаровал и успокоил ее:
— Все хорошо, малышка, все в порядке. Ты в безопасности, и с тобой уже ничего не случится.
— Кто ты? — слабо спросила Селина. — И где моя…
— Я здесь, моя девочка, — тут же отозвалась Элоиза. — Теперь все будет хорошо. Тебе нельзя разговаривать.
Неожиданно перед ними вырос монастырь, темный и безмолвный. Молодой человек подъехал к воротам и крикнул:
— Сестра! Отоприте ворота, здесь нуждаются в вашей помощи! Сестра!
Послышались чьи-то быстрые шаги, и маленькая калитка в воротах отворилась. Пожилая монахиня в черной рясе и с керосиновой лампой в руках не замедлила появиться:
— Кто здесь просит о помощи?
— Сестра, здесь тяжелобольная девочка и пожилая женщина. Они нуждаются в вашей опеке. Мой долг был проводить их к вам.
Подняв лампу повыше, монахиня подошла к путникам.
— Ваше высочество! — изумилась она.
Молодой человек поморщился.
— Оставьте титулы, сестра, и займитесь лучше девочкой и этой женщиной.
Монахиня кивнула и бросилась в монастырь за сестрами. Людовик склонился над Селиной.
— Тебе пора, малышка.
Селина протянула руку и коснулась его лица.
— Интересно, как ты выглядишь? — Людовик усмехнулся. — Ты и вправду принц?
— Людовик Анжуйский к вашим услугам, мадемуазель, — он снова усмехнулся. — А как твое имя?
— Меня зовут…
Но Селина не успела назвать себя. Она вновь впала в забытьи, и последнее, что она помнила, это улыбку, сверкнувшую в темноте, и его имя, стучавшее в висках — Людовик Анжуйский, Людовик Анжуйский, Людовик Анжуйский…
ГЛАВА 2
Громко вскрикнув, Селина проснулась и села на постели. Несколько мгновений она не могла понять, где находится, ей казалось, что этот страшный сон все еще продолжается, и только перепуганное лицо полусонной Софи вернуло девушку к действительности.
Софи, ее ровесница, чьи белокурые волосы и голубые глаза всегда казались Селине ангельскими, сидела на кровати рядом, ошеломленно уставившись на подругу. Увидев, что та, наконец, открыла глаза, она облегченно вздохнула.
— Слава Господу, ты проснулась! С тобой все в порядке?
— Я… я не знаю, — Селина провела рукой по волосам. — А что случилось?
— Ты так кричала, что наверняка было слышно на много миль вокруг. Просто чудо, что стекла не повылетали. Я пыталась разбудить тебя, но у меня ничего не получилось.
— Прости, — Селина закрыла лицо руками.
— Тебе не за что просить прощения, — Софи обняла подругу за плечи. — Тебе опять снился этот кошмар?
— Да, но сегодня я досмотрела его до конца. О, господи…
— Да что с тобой, Селина? — Софи сжала руками ее лицо. — Скажи мне, что ты видела? И причем здесь Людовик Анжуйский?
— Людовик Анжуйский? — переспросила Селина.
— Ты несколько раз произнесла его имя.
— Ни при чем.
— Селина!
— Не волнуйся, Софи, ваш любимый дофин* (*наследник французского престола) не причинил мне никакого вреда. Наоборот, именно он помог мне добраться до монастыря. Можно сказать, спас мне жизнь.
— Селина! Я хочу знать об этом все! Почему никто не упоминал о причастности дофина к твоему появлению здесь?
Девушка пожала плечами.
— Я знаю об этом не более тебя.
— Расскажи мне о нем!
Селина рассмеялась.
— Ваше поклонение наследнику престола просто смешно. Ну хорошо, я расскажу тебе. Он привез меня сюда на своем коне, я сидела в седле впереди его…
— Значит, он обнимал тебя?
— Похоже на то.
— Какая ты счастливая, Селина!
Девушка снова рассмеялась.
— Ты забываешь, Софи, что это случилось более трех лет назад. Мне тогда еще не исполнилось и четырнадцати, и было все равно, чьи руки обнимают меня, не давая упасть на землю. К тому же, я находилась тогда в почти бессознательном состоянии, — Селина не хотела признаваться даже самой себе, какое приятное чувство охватило ее, когда она полусидела, полулежала в объятиях Людовика.