Наплыва желающих поживиться костными останками тогда, как и сейчас, не было, разве что насекомые, но с ними и мы, не то что троглодит, умеем справляться.
Переход на главным образом мясную пищу давал троглодитам существенные преимущества по сравнению с прочими обезьяньими родственниками: мясная пища калорийнее и при этом отпадает необходимость непрерывного жевания окружающей растительности, если бы не одно обстоятельство — добраться до костного или головного мозга необычайно трудно, особенно если у тебя нет ни подходящих когтей, ни зубов…
Троглодиты нашли способ обойти это препятствие. Они стали разбивать кости камнями. Собственно, в этом нет ничего необычного. Многие животные используют различные предметы, помогающие им в добывании пищи. Некоторые обезьяны разбивают орехи камнями, достают палочками личинок насекомых, как и новогвинейские вороны. Каланы разбивают раковины моллюсков о камни, более того, они часто таскают эти камни с собой. Особенностью троглодитов было то, что они добывали пищу исключительно с помощью каменных приспособлений. Без этих камней они бы умерли с голоду. Это было для эволюции очень нетрадиционно.
Троглодитиды были высокоспециализированными разбивателями крепких органических оболочек. И точно так же они разбивали камни, получая осколки поострее. Троглодитиды не были хищниками и сами других животных не убивали. Прямоходящие троглодитиды были ещё и носильщиками, поскольку они должны были доставлять заострённые камни к останкам животных, либо эти останки к камням.
Троглодитиды не производили никаких «орудий труда». Используемые ими камни «в нижнем и среднем палеолите были чисто природными новообразованиями, средствами разделки останков крупных животных и абсолютно ничем более.» (Б.Ф.Поршнев, 1974, с.66). Орудия труда, как и сам труд, появились лишь с возникновением человека.
За последние годы представление о троглодитах существенно изменилось. Выяснилось, что существовали многие разновидности этих животных, и не все из них были предками человека. То есть наука простилась с представлением, что природа усиленно заботилась о создании человека, постепенно улучшая качество его предков с целью человекообразия. Троглодиты были разные и, более того, многие их виды существовали одновременно. В настоящее время на роль предпредка человека претендует хомо эректус, возможно, через некоторое время его потеснит какой-либо другой троглодит.
Социальная организация троглодитов, скорее всего, была сходна с подобной у шимпанзе, как её описала Джейн Гудолл. Они образовывали так называемые «тасующиеся» группы (термин Б.Ф.Поршнева). Обычно шимпанзе кочуют группами по три — шесть особей и, если где-то наблюдается изобилие плодов, собираются в группы по 25 — 30 особей, а затем снова расходятся небольшими группами. Самое интересное, что состав этих групп уже может быть другим, то есть он не постоянен, но переменчив. Изменения в составе групп могут происходить чуть ли не ежедневно. Иногда обезьяны кочуют по одиночке, иногда это группы самцов или самок, порой смешанные группы. Весьма вероятно, что троглодитиды были организованы подобным же образом, с ещё большей амплитудой колебаний: от одиночных блужданий до больших сборищ. «Огромной важности биологический сдвиг! Во всей эволюции жизни до троглодитид биологический вид в каждый данный период его существования есть собирательное понятие: это есть мысленное обобщение всей совокупности живущих друг другу подобных особей. Лишь немногие из них, подчас всего лишь две особи, имеют реальный контакт друг с другом, единство же вида воплощено в генетической связи, а также в экологическом (биогеоценотическом) положении его среди других видов. И вот система неограниченно тасующихся групп, прорвав и стадные, и популяционные перегородки, превращает троглодитид в нечто новое: в вид, где особь, по натуре весьма мобильная, т. е. способная покрывать сравнительно быстро огромные дистанции и преодолевать водные, горные, пустынные, снежные препятствия, оказывается в принципе в контактах с неопределённо большим числом особей, поскольку включается на время в находимые ею скопления подобных себе, будь то в сезонные или в долговременные, но затем вновь уходит с малыми группами, а то и вовсе порознь; в вид, представляющий собою тем самым не мысленное и не генетическое только, но реальное (в тенденции) единство.» (Б.Ф.Поршнев, 2007, с.239).
Для нас важно рассмотреть эволюцию каменных приспособлений, используемых троглодитами. Очевидно, что они изменялись в том же темпе, что и сами троглодиты, то есть каждый определённый вид троглодитов обрабатывал камни совершенно специфическим образом. Появлялся новый, более «прогрессивный» вид прапрапредков, появлялись новые, более «прогрессивные» каменные приспособления.
На первом этапе существования троглодитов, которые тогда были представлены австралопитеками, природа была к ним очень милостива. Вокруг сновали очень крупные жвачные, на них охотились крупные хищники, те же саблезубые тигры, которые, согласно некоторым теориям, даже не ели мяса, а довольствовались только кровью убиенных жертв. В этих условиях пищи хватало всем и австралопитеки питались, вероятно, преимущественно костным мозгом. Скорее всего, троглодитиды дожидались, пока другие падальщики съедали мясо и оставляли им очищенные кости. Один слон приносил 200-300 кг высококалорийного костного мозга плюс столько же давал головной мозг. И это была единственная возможность для троглодитид бесконфликтно встроиться в существующую экологическую систему. Они никому не угрожали, никого не теснили, никого не должны были убивать.
Прошло всего несколько миллионов лет и вдруг вымерли почти все крупные жвачные животные, а вслед за ними и все крупные хищники. Австралопитеки столкнулись с проблемой недостатка питания — приличных костей и черепов было уже невозможно найти. Почти все троглодиты были вынуждены вымереть.
Выжившие довольствовались теперь останками сравнительно небольших животных, умерших преимущественно от естественных причин, трупы которых они находили на речных перекатах. Поскольку хищники теперь уже не разделывали для троглодитов эти останки, им пришлось усовершенствовать свои каменных приспособления, которыми они теперь не только разбивали кости, но также разрезали шкуры и связки животных. Пришлось добавить в арсенал также и палки, которыми раздвигались и ломались кости (некоторые археологи причисляют эти палки к «копьям»). Ввиду недостатка костного мозга в диету троглодитов должно было уже входить и мясо.
В этот раз троглодиты получили от природы не так уж много времени — всего несколько сот тысяч лет до очередного изменения условий существования. Появились крупные пещерные хищники, тоже претендовавшие на останки, собранные реками. Противопоставить им троглодиты ничего не могли и большинство из них снова вымерло.
Оставшиеся эволюционировали до палеоантропов и начался третий период. Для него был характерен некий симбиоз троглодитид с хищниками и, возможно, со стадами жвачных. Камни становятся всё более приспособленными для разделки мяса, хотя от вкусного мозга ещё никто не хочет отказываться. Но и в это время троглодитиды продолжают ни на кого не охотиться.
Этот период заканчивается с исчезновением пещерных хищников. Обречённые на очередное вымирание троглодитиды находят совершенно нетрадиционный выход в адельфофагии (умерщвлении и поедании части представителей своего собственного вида), что не спасает их от гибели, поскольку они таким образом способствуют возникновению неоантропа — человека. На этом четвёртый период заканчивается и начинается собственно человеческая история.
Согласно Б.Ф.Поршневу, появление неоантропов больше похоже на искусственный, нежели на естественный отбор, что-то вроде дарвиновского «бессознательного искусственного отбора». Скорее всего, троглодитиды вытесняли из своей среды мутирующих собратьев по признаку пониженной обволосённости тела. Можно также предположить, что эта черта была связана с неотенией — сохранением инфантильных черт у взрослых индивидов. Для «лысых» троглодитид это означало сохранение «детского» черепа, всё более походившего на череп человека, а также инфантилизацию поведения, т. е. некоторые инстинкты, характерные для взрослых троглодитид, у них не включались, в том числе самый важный — неубиение других животных.