Жертвы могут быть не только материальными. В авраамических религиях очень распространены жертвы в виде истязаний, моральных или физических, себя или других. Справедливости ради следует указать, что к самоистязаниям были склонны не только древние семиты, индоевропейцы не отставали от них в этом благородном деле. Возьмём, к примеру, древних греков, придумавших очень эффективный способ приложения физических пыток к самому себе — спорт. Миллионы людей и по сию пору ежедневно истязают себя в надежде получить в конечном результате гипертрофированные мышцы.
По недошедшей до нас причине древние греки верили, что люди с ненормально развитыми мускулами угодны богам. Многие разделяют это извращённое представление. Вместе с тем, в «нормальном» состоянии ни один человек никогда не походил на атлета, что доказывают фотографии представителей «диких» народов, сделанные европейскими исследователями во времена «открытия» этих племён. При всём при том эти аборигены были способны по нескольку дней преследовать на охоте животных, преодолевая при этом огромные расстояния, поднимать или переносить значительные тяжести.
Весьма вероятно, что древние греки с ужасом и благоговением рассматривали деформированные тела атлетов и уважали их за способность к таким огромным жертвам во имя богов. С довольно большой уверенностью можно сказать, что в древней Японии происходило то же самое, только там идеалом уродования тела в угоду богам были борцы сумо. Хотя мы все считаем, что основы европейской культуры были заложены в Древней Греции, хотя мы с удовольствием разглядываем спортсменов, в реальной жизни мы ближе к японскому идеалу служения богам, к борцам сумо...
В ритуале (миме) жертвоприношения заложен очень важный для выживания формидных мировоззренческих мимов принцип. Это принцип перекладывания ответственности за действенность жертвоприношений на жертвоприносящего: если предки, тотем или бог (боги) не исполнили просьбу, то жертва была чересчур мала, приносилась «не от души», вера в бога (богов) была недостаточна. Без подобного механизма любое формидное мировоззрение быстро бы сошло на нет (в «народной» психологии этот принцип определяется как «сам дурак»).
Параллельно развивались техники, помогавшие общаться с предками. Человек осваивал окружающую его флору и вскоре обнаружил особые растения, «способствовавшие» установлению контакта с умершими: мак, марихуана, перебродивший виноградный сок, мухомор, пейотль и т. д. Надо признать, что все эти растения до сих пор ценятся некоторыми потомками их первооткрывателей.
Были также открыты техники, позволявшие достигать состояния транса без помощи ботаники, путём ритмических подпрыгиваний, песнопений, самоистязания, многодневной диеты, сидения в тёмной пещере, полового воздержания или напротив, посредством оргий — люди, как всегда, были очень изобретательны. Многие из этих техник применяются до сих пор.
Важнейшую роль в возникновение и эволюции формидных мировоззрений играла география. Если племени везло, как хадза, и катаклизмы обходили его стороной, то потребности в подобных мировоззрениях у него не возникало. Если в месте проживания людей природных катастроф было сравнительно немного, то всё ограничивалось почитанием предков. Если же катастроф было несколько больше, то возникал тотемизм. Если же с географией не везло вообще, как, похоже народам, проживавшим на территории древнейших государств, то мировоззрение принимало форму религии.
По своей сущности тотемизм не слишком далеко ушёл от почитания предков, роль которых в нём переняли животные, реальные или фантастические. Теперь они были ответственны за судьбы людей или сотворение мира и людей соответственно. Почему вдруг мировоззрение сделало такой странный поворот, привёдший к поклонению и почитанию животных?
По предположению И.Великовского, люди наблюдали в течении определённого времени падение метеоритов или остатков комет, которые оставляли тот или иной след на небе, напоминавший людям то или иное животное, в зависимости от точки наблюдения падающего небесного тела. В результате одни видели в небе орла, другие — дракона, третьи — кузнечика. Впрочем, то, что видели люди, было совершенно неважно, главное, они получали объект почитания.
Но вернёмся к Тунгусскому метеориту. Вот впечатления очевидцев от полёта этого сравнительно небольшого небесного тела. «Утром 30 июня 1908 года над центральной Сибирью пролетело огненное тело, двигавшееся в северном направлении; его полёт наблюдался во многих поселениях в той местности, были слышны громоподобные звуки. Форма тела описывается как круглая, сферическая или цилиндрическая; цвет — как красный, жёлтый или белый; дымовой след отсутствовал, однако описания некоторых очевидцев включают простирающиеся за телом яркие радужные полосы» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Тунгусский_метеорит). Теперь представьте, какое впечатление это всё производило на наших предков. Вот описание впечатлений жителей Сибири в начале двадцатого века: «Одним из самых известных свидетельств очевидцев является сообщение Семёна Семёнова, жителя фактории Варнавара, находившейся в 70 км на юго-востоке от эпицентра взрыва: … вдруг на севере небо раздвоилось, и в нём широко и высоко над лесом появился огонь, который охватил всю северную часть неба. В этот момент мне стало так горячо, словно на мне загорелась рубашка. Я хотел разорвать и сбросить с себя рубашку, но небо захлопнулось, и раздался сильный удар. Меня сбросило с крыльца сажени на три. После удара пошёл такой стук, словно с неба падали камни или стреляли из пушек, земля дрожала, и когда я лежал на земле, то прижимал голову, опасаясь, чтобы камни не проломили голову. В тот момент, когда раскрылось небо, с севера пронёсся горячий ветер, как из пушки, который оставил на земле следы в виде дорожек. Потом оказалось, что многие стёкла в окнах выбиты, а у амбара переломило железную закладку для замка двери» (Знание-Сила, 2003, 6).
Весьма вероятно, что Семён Семёнов, житель фактории Варнавара, не был ведущим учёным начала двадцатого столетия и у него были некоторые проблемы при объяснении произошедшего с ним, но по сравнению с нашими предками, переживавшими подобное же, он был корифеем всех наук. Поэтому не стоит удивляться тому, каких животных видели в небе и поклонялись жившие до нас люди.
Чем больше случалось природных катаклизмов, тем чаще приходилось людям обращаться за помощью к предкам или тотемам. Такая повторяющаяся деятельность привела к появлению профессионалов, занятых только «сотрудничеством» с предками или тотемами, к появлению шаманов, мировоззренческой бюрократии. Первоначально племени было достаточно одного шамана (многие до сих пор обходятся одним), но затем, с ростом племени, созданием племенных объединений, их количество стало увеличиваться, возникла шаманская бюрократия, активно занятая поддержанием жизнеспособности мима и его развитием, в результате чего родились добрые и злые духи, которых было необходимо специально задабривать. Наконец, возникла магия, позволяющая шаманам посредством обращения к духам предков или тотему и, опять-таки, некоторых даров ботаники, воздействовать на людей и природу.
Ни почитание предков, ни тотемизм не являются религией. Отличительной чертой религии является существование церковной бюрократии, но главная неотъемлемая черта любой религии, её имманентно присущая характеристика — существование бога или богов. Не может быть религии, в которой нет бога, но есть первопредок. То, что он создаёт мир, ещё не делает его богом. Религия в той или иной степени включает мировоззренческие мимы культа предков и тотемизма, но является самостоятельным, отдельным мимом.
Человеческое общество развивалось, собирательство и охота были заменены на земледелие и животноводство (в результате свободного времени у людей стало существенно меньше). Однако появились и излишки производства как результат применения прогрессивных технологий обработки земли и содержания животных. Можно было уже говорить о собственности, которая принадлежала теперь не всем, но некоторым. Соответственно, необходимо было эту собственность отчуждать и охранять от отставших от прогресса сторонников странной идеи «всем всё поровну». Эту функцию выполняли вождь и соответствующая бюрократия, которая дополнялась бюрократией шаманской. В принципе, общество было готово к появлению нового мировоззрения — религии.