Скажем так — эволюция не только не направлена (она вообще ни на что не направлена), но и не способствует наилучшему качеству. Если проводить аналогию с производством, то посредством эволюции лучшие швейцарские часы никогда бы не возникли, только массовая поделка из малоразвитых стран. Цель — массовое производство, а сколько лет эти часы будут работать, год или сто лет есть не суть важно, равно как и то, будут ли они идти точно или отставать на полчаса каждый час. Кто-нибудь купит и такое, была бы цена подходящая…
То же самое относится и к мимам. Наилучший пример — бесполезные, но массово производимые гаджеты, первоначально раскупаемые в огромных количествах, но о которых вскоре все забывают. Примером могут служить кубик Рубика, слинки, томагучи или спиннер. Приобретение и времяпрепровождение с участием этих предметов — несомненный мим, не имеющий никакого смысла, но ведь мим и не должен его иметь! Зато он прекрасно воспроизводится в огромных масштабах.
Второе удивительное утверждение эволюционных психологов заключается в том, что они предполагают, будто социальное поведение другого человека можно предвидеть с помощью сознания. На самом деле социальное поведение в значительной степени обслуживается автономным комплексом систем, осознанный же контроль этого поведения лишь в редких случаях приводит к успеху.
Бытует ещё предположение о том, что сознание существует для самообмана человека, ибо нет лучшего способа обмануть другого в своих намерениях, нежели обмануть сначала самого себя. Изящная теория, но подобное предположение превосходит все известные нам странности эволюции, да и энергетически это слишком затратно.
Все эти проблемы с сознанием привели Сьюзен Блэкмор к мысли, что сознание (selfplex в её терминологии) есть очень вредное для человека приобретение, от которого он должен любым способом избавиться.
Несомненно, сознание, «Я», является мимплексом, но то, что этот мимплекс вреден для человека, вызывает большие сомнения. С эволюционной точки зрения данный мимплекс является огромным достижением рода человеческого, поскольку именно благодаря ему становится возможной аутосуггестия. Без аутосуггестии невозможно развитие ни человеческого общества, ни человека как такового. Аутосуггестия является психологической основой разделения труда, без которого невозможно никакое общественное развитие.
Аутосуггестия есть не что иное, как высокоценимая обществом воля, то есть общественно стимулируемое насилие человека над самим собой. Без наличия и развития воли было бы невозможно заставить человека заниматься какой-либо тотально антибиологичной, антигенной деятельностью как, например, штамповка деталей на станке, выжимание тяжёлой штанги, составления бизнес-плана или завывание маловразумительного речитатива на помосте в странном помещении, именуемом «театром». Всё это абсолютно антибиологично, однако очень социально. И всё это невозможно без внутреннего насилия над нами самими.
Человек — это единственное живое существо, способное к перманентному антибиологическому поведению (причём под антибиологическим мы понимаем и социальное поведение на уровне животных, когда, например, физически прекрасно развитый самец в расцвете сил и лет должен выполнять приказы трухлявого старца, которого он мог бы одной…). Однако, с другой стороны, у физически прекрасно развитого самца хомо сапиенс нет другого выхода, равно как и у общества, в котором он живёт. Без постоянного насилия общества над индивидом и индивида над самим собой возможна лишь цивилизация, стоящая по уровню чуть выше шимпанзе.
Другой способ существования сообществ с «разделение труда» природа практикует у пчёл и муравьёв.
Человечество попробовало этот вариант в Индии (к счастью, во времена создания кастовой системы ещё не было возможности записать в геноме, что пария всегда должен быть парией). Как показала практика, муравьиный (индийский) вариант у людей работает лишь на очень ограниченном участке времени. Муравьиный вариант хорош либо при неизменных внешних условиях, чем наша планета не может похвастаться, либо при отсутствии сознания у членов сообщества. Для муравьёв последнее не является проблемой, не то человек. Ему без сознания не обойтись. Только обладающее сознанием (пусть маленьким, простеньким) существо может быть членом человеческого общества. Отдельный человек, как показывают примеры различных Маугли, может выжить и без человеческого общества, среди животных, однако в этом случае он уже не человек. Как это многим не противно, но мы нуждаемся в друг друге, в нашем обществе, каким бы недоразвитым и несправедливым оно нам не казалось. Кастовая система шатается и рушится, её остатки мешают развитию Индии, хотя уже и президент выбирается из «неприкасаемых».
Что означает «насилие индивида над самим собой»? Займитесь самонаблюдением, интроспекцией. Очень скоро Вы обнаружите свою «бинарность»: в Вас определённо присутствует некая субстанция, которая действует, является активной. Эта субстанция является частью Вас, Вашего «Я». Это ваше «активное Я». Вместе с тем Вы заметите и другую часть себя, которая контролирует это Ваше «активное Я», более или менее непрерывно. Это Ваше «контролирующее Я», которое очень часто занимается аутосуггестией, пытаясь заставить «активное Я» что-либо сделать, а последнее упражняется в контраутосуггестии, уворачиваясь от выполнения требуемого (надо признать, что «контролирующее Я» не слишком успешно в своих попытках).
Вообще наше сознание, наше «Я» необычайно болтливо. На самом деле мы можем пересчитать на пальцах те редкие минуты, когда внутри нас не говорит либо «активное», либо «контролирующее» «Я». Мы всё время заставляем себя что-то сделать, убеждаем сами себя в чём-то, объясняем себе, что мы делаем и что собираемся сделать. Однако и редкие моменты внутренней тишины тоже призрачны, поскольку мы знаем, что в глубине нашего «Я» мы всё-таки проговариваем, что мы делаем — внутренняя речь внутри внутренней речи.
Наше сознание, по сути дела — артефакт интериоризации отношений «мы и они», являвшееся на первых порах только механизмом внутреннего насилия, постепенно распространило своё влияния практически на все сферы психики. Восприятие, чувства, память и т. д. - всё подпало под власть слова, что имело следствием возникновение в нашей голове параллельной «вербальной» реальности, в которой мы и существуем. Мы не можем воспринимать мир так, как это делают животные. Все поступающие от органов восприятия сигналы обязательно перекодируются с помощью языка. Всё, что не попадает в наличествующие в нём категории, пропадает, для нас бесследно. Впрочем, иногда и добавляется нечто, чего нет в действительности. Как бы там ни было, наш «вербальный» мир радикально не совпадает с миром животных. В некоторых отношения он беднее последнего, но существенно структурированнее.
Если мы несколько упростим картину и прибегнем к помощи метафоры, то можно сказать, что человек есть животное, в голове которого, в параллельной вербальной реальности, живёт картезианский гомункулус, управляющий этим животным; именно он и есть истинное «Я» человека. Этот гомункулус, или «Я»-мимкомлекс, действительно непрерывно занят сочинением различных историй, позволяющих человеку считать себя вполне приличным членом общества в каждый данный момент времени и, если эти истории противоречат реальности, то они тут же переписываются, а старые версии забываются.
Наше «Я» держит существенную часть нашей психики «в узде», а именно ту часть психики, которая нами осознаётся. «Я» не может (и не хочет) себе позволить помнить то, что противоречит картине себя. Реальное восприятие себя, своего места в мире и обществе может потребовать переосмысления всего, к чему мы привыкли. Это очень неприятный, энергозатратный процесс, результат которого может нисколько не улучшить нашу приспособленность к миру, а иногда и ухудшить её. Существенно проще переписать историю, сделать её соответствующей нашему образу себя.