Что общего у Аристарха, Дементия и Елисея? Все они способны к высокоэффективной деятельность в одной узкой, ограниченной области, в которой они прекрасно выполняют соответствующие мимы и вознаграждаются флоу. Во всех остальных областях эффективность их деятельности ничтожна. Они не способны использовать приёмы успешного выполнения одного мима в одной определённой области для выполнения другого мима в иной области, то есть у них отсутствует навык переноса вышеуказанных умений. Это и понятно, поскольку никто не заражал их этим мимом, а самостоятельно «открыть» способ его выполнения его может лишь незначительное количество людей.
Неспособность к переносу приводит к некритичному усвоению и использованию всех мимов, кроме профессиональных. Кроме того, однажды усвоенные мимы никогда или почти никогда не подвергаются переосмыслению, ревизии. При этом когнитивные мимы иногда ещё имеют шанс слегка подвергнуться изменению, для социальных же мимов подобное практически исключено. Все трое наших вышеупомянутых героев страдают от нерациональности, сами того не сознавая и не подозревая.
Неспособность к переносу была и остаётся основной характеристикой человека. Общество живёт с этой неспособностью и поддерживает её, ибо она обеспечивает успешное выполнение мимов, без которых само общество не может выжить. Способность к переносу, к критическому анализу мимов, развивается у немногих людей, однако обществу, судя по всему, этого количества инакомыслящих вполне достаточно для выживания и развития.
Возможно, впрочем, и другое объяснение. Обществу к настоящему времени уже недостаточно имеющихся инакомыслящих, но большее их количество оно не способно произвести, поскольку эти инакомыслящие одновременно и опасны для существования (выполнения и размножения) большинства господствующих в нём мимов. Эти мимы в лице их носителей всеми силами препятствуют любой попытке критического анализа. Не дай бог кому-либо усомниться в рациональности и необходимости выполнять «обычаи отцов». Традиции, как бы чудовищно анахроничны и буквально опасны для придерживающихся их эти традиции не были, они для большинства всегда святы и не подлежат обсуждения. Опасно даже просто усомниться в них.
Однако такое заскорузлое, ригидное общество уже неспособно справиться с постоянно ускоряющимся техническим прогрессом. Так называемые «развитые» страны всё более походят на племена дикарей, вооружённых супероружием, последствий применения которого они не могут понять. Вполне вероятно, что мимы, которые сделали возможным возникновение хомо сапиенс и человеческого общества, будут также ответственны и за их исчезновение.
С точки зрения эволюции это вполне закономерно — животное, неспособное меняться в соответствии с изменением окружающей среды, должно вымереть. (Если настало Великое Оледенение, а Вы не в состоянии нарастить меховую шкурку, то Вы больше не жилец на этой планете и не конкурент бегающим в мехах). Эволюции совершенно всё равно, будем мы существовать как вид или нет. С точки зрения генов это будет всего лишь означать, что слишком длинный поводок не приводит к успеху. Второй раз сапиенсы вряд ли возникнут…
Повлиять на поведение общества Вы не можете, тем более что речь идёт не об одной отдельной стране, а обо всём человечестве. Если законы социального развития будут тому способствовать и обстоятельства сложатся так, что человечеству будет суждено исчезнуть, то так оно и будет. Однако до наступления этого печального события Вы можете решить, как лично Вы будете поступать с мимами. Вы можете попробовать подвергнуть их критическому анализу — при этом речь идёт, прежде всего, о социальных мимах, о Ваших моральных ценностях — или оставить их в покое и жить в уютной пахучей темноте, как и прежде.
Последнее решение энергетически более оправданно, позволяет прожить жизнь комфортно, чувствовать себя везде «своим» и «колебаться вместе с народом и власть предержащими (раньше писали — партией)». Первое решение льстит самолюбию, но сопряжено с лишением чувства принадлежности к чему-либо или к кому-либо. Вы вдруг получаете особые очки и видите всю грязь вокруг, которую раньше не могли заметить. Это неприятно, тем более что Вы осознаёте, что практически ничего не можете с этим поделать. И у Вас отсутствуют соратники: таких же, в очках, как Вы, очень мало, да и их гоняет толпа с гиканьем и посвистом. Готовы ли Вы к этому? Главное, Вы должны отдавать себе отчёт, что независимо от того, прожили ли Вы жизнь слепым или зрячим, умрёте Вы всё равно в отведённое Вам время…
Впрочем, мы здесь лукавим. Если Вы дочитали книгу до этого места, значит Вы, к сожалению, уже потеряны для «уютной пахучей темноты». Вы уже начали сомневаться. Вы уже заражены мимом переноса и способны к критическому осмыслению мимов. Ваши родители в своё время смогли всё-таки довести до конца то самое педагогическое воздействие (не отдавая себе, естественно, отчёта, что они делают), которое и заразило Вас способностью к переносу умений, усвоенных при освоении одного мима, скорее всего, когнитивного, на другие мимы, в том числе и социальные. Хотите ли Вы этого или нет, но Вы отмечены некоей «печатью»: Вы не такой/не такая, как все прочие смертные. Ни Вы, ни они тем более не осознают, в чём состоит отличие, но они его чувствуют и отторгают Вас, ибо в Вас таится опасность. Опасность уничтожить их мир, пошатнуть его, убрать из него стабильность и неизменность. Хотите Вы этого или нет, Вы всегда были, есть и будете изгоем.
Однако главная подстерегающая Вас опасность состоит в том, что не все мимы будут проанализированы, либо будут не полностью проанализированы. Вы думаете, что Ваша система ценностей полностью подверглась ревизии и готова к употреблению, на самом же деле это сложная мешанина продуманного и бездумно усвоенного, но Вы этого не замечаете. Вполне возможно, что подобное состояние опасней абсолютной темноты.
У Вас, как и у каждого человека, имеется генетически обусловленная иерархически организованная структура желаний и, вместе с ней, ещё одна структура желаний, возникающая под влиянием мимов. Эти структуры желаний по большей части противоречат друг другу. В принципе, человек всегда поступает рационально, только это может быть рациональность с точки зрения либо генов, либо мимов. Поскольку источник рациональности постоянно меняется, для внешнего наблюдателя поведение другого может выглядеть совершенно иррациональным:
Предположим, что Некто живёт в стране, где обвязывание себя взрывчатыми веществами с последующим взрыванием себя и других где-нибудь в общественном месте является широкораспространённой практикой. Этот Некто принадлежит к группе людей, решивших пожертвовать собой ради какой-либо идеи. Но в определённый момент у Некто возникают сомнения в том, что он действительно хочет подорвать себя и других. Структура ценностей, на которую Некто опирается, является мимом, господствующим в обществе, поэтому в результате анализа своих желаний Некто приходит к выводу, что он должен покончить жизнь самоубийством и принести в жертву жизнь незнакомых ему безвинных людей ради господствующей идеи. Тем не менее, следует особо указать, что в ситуации Некто его поведения с точки зрения паразитического мима, требующего пожертвования его жизни ради некоей идей, абсолютно рационально.
Таким образом, первым Вашим шагом должна быть оценка самой рациональности — что лежит в её основе. При этом человек вынужден проводить подобную оценку сразу на двух фронтах: на генетическом и на миметическом. Если цели и желания продуцируются АКС и служат целям генов гораздо лучше, чем целям носителя, аналитическая система должна преодолеть это противоречие. Если цели и желания продуцируются некритически усвоенными мимами и служат их целям, АС должна преодолеть и это противоречие тоже.
Всё, что ранее было для Вас само собой разумеющимся и верным, должно подвергнуться критическому анализу. Особенно сложно проделать это с мимами и именно поэтому переосмысление мимов является критически важным, поскольку люди хотят не просто желать, но «правильно» желать. А правильность определяют мимы, по больше части усвоенные ещё в детстве и абсолютно некритически... Только закончив эту работу можно переходить к рациональной интеграции желаний, ибо что может произойти в противном случае, мы уже видели на примере Некто.