— Вообще-то, поэты должны писать стихи, — внезапно на внетелесном уровне возник голос ребенка.
— Это кто это, интересно, влезает без спроса в мое повествование? Белиам, тебя не учили, что подслушивать нехорошо?
— Я не подслушивал. Так получилось. Ты же всегда рядом, в сумке у меня лежишь, — смущенно ответил мальчик. — Тем более на внетелестном уровне никто не слышит, и если говорить начистоту, то тебя вообще никто не слышит. Ну, кроме меня…
— Так, так, так, вот сейчас совсем замолчи! Тихо, понял? Вообще больше ни слова. Хоть сам понимаешь, что сказал? В сумке у меня лежишь! В сумке!
— Так я же правду говорю, — возмутился Белиам.
— Правду, но не всю! А если правду сказать не всю, то что получится? Что тогда получится?
— Что? — удивленно переспросил Белиам.
— Не-до-ра-зу-ме-ни-е, Белиам. Получится недоразумение! Поэтому, раз уж ты влез со своими комментариями в мой рассказ, будь добр, объясни потомкам, что я не сам в сумку залез. И вообще, как они сейчас все это представляют, ты не задумывался? Огромный глаз в небольшой тряпичной сумке?
— Ну… ты не сам в сумку влез. Тебя туда я положил, — неуверенно начал мальчик.
— Правильно. Продолжай.
— Ну… ты сидишь в шаре для предсказаний, поэтому запихнуть тебя в сумку было просто.
— И это верно. Что еще?
— Ну…
— Так, давай без «ну». Четко и по существу.
— Ты Вечный. Ты не помнишь, как очутился в шаре, и ты мне… нам помогаешь… или мне кажется, что помогаешь, но все равно, ты добрый и смешной. Ты думаешь, что ты поэт, но ни одного стихотворения я от тебя не слышал. А еще ты можешь все, но боишься это признать. Ты можешь быть безграничным, но выбрал сидеть в круглом шаре за стеклом, и я не знаю почему. А еще, по ночам ты рассказываешь каким-то там потомкам о нас и не даешь мне спать. Фу…
Я очень устал. Мы уже много дней ищем этих розовых дельфинов, а их все нет и нет. А нам очень, очень нужен четвертый волшебный Камень. У нас их уже три. Нужен четвертый. Четыре Камня Основы, чтобы они стали опорой и наша мама, то есть Царица Лали- Рэй, конечно, начала выстраивать Новый Мир. Она это умеет, но нужен четвертый Камень. А его нет. И папы нет. И мы уже тут несколько лун, а розовых дельфинов до сих пор не встречали. Мама говорит, что четвертый Камень у них, но, мне кажется, она сама не знает. Я очень устал. Очень. Мы все устали. И, между прочим, спать в гнездах на деревьях не очень-то удобно.
— Так, вот тут я тебя прерву, — остановил поток слов Дух. — У меня все зарегистрировано и учтено. И я припоминаю, что когда-то ты просто мечтал спать на дереве.
— Это было давно. И я не хотел просто на дереве. Я хотел в домике. В домике, где есть кровать, а не в гнезде.
— Ну, извини. Надо четче формулировать то, чего желаешь.
— Это все ты? Да?
— Нет. Это все ты.
— Неправда! Это ты… ты подстроил!
— Друг мой, человеку всегда трудно принять, что он сам является причиной происходящего. Это понимание, как говорится, для продвинутых пользователей. Ты же еще ребенок, хоть и Мимикрик, поэтому я прощаю тебе твою неосведомленность. И да, я понимаю, что проще всего найти виноватого, кого-то другого — не себя, и все на него и списать.
— Я устал и хочу спать. Я очень… очень… устал… А ты не даешь! Если бы с нами был папа, он бы произвел точные расчеты и нашел лучшее место для ночевки, и вообще… он бы… он… он… он… у-у-у-у-у.
— Эй, эй, эй, ты чего? Ты что, плачешь, что ли? Прости, прости. Я не хотел тебя так расстроить. Но ты же Распознаватель всего живого, ты все равно будешь слышать и видеть, такова твоя природа.
— А… а… твоя природа? — шмыгая носом, спросил Белиам. — Твоя природа какая?
— Это ты верно спросил. Правильно заданный вопрос уже содержит в себе часть правильного ответа. Моя природа позволяет посылать людям любые сны. И тебе, Белиам, я посылаю самый светлый и добрый сон. Ты все верно спросил. Ты спросил, и я вспомнил. Спи, малыш. Спи спокойно. Мое припоминание подошло к концу, и это начало новой истории. На нее потребуются силы. Ты должен хорошо отдохнуть.