В зале послышался смех. Люди Марона поглядывали на растерянного юношу и шептались.
— Остальные девять хищников не будут с голубыми глазами. Этот единственный в своем роде, — попытался спасти ситуацию Кифал.
— Согласен, — по-деловому ответил Марон, — Я готов уступить Северную крепость за это животное.
— Но она еще не ваша, — возмутился юноша.
— Мы оба знаем, что это вопрос времени. Как только встанет лед, мои войска будут у крепостных ворот и уж тогда…
— Могу я попросить соленой воды? — перебил феодалов Грюм.
Марон бросил на Верховоина возмущенный взгляд. Не удостоив мужчину ответом, он кивнул одному из слуг. Тот поспешно удалился.
— Вы говорите так, как будто с северной крепостью вопрос решенный, — не смог сдержать эмоций Кифал.
— Разве что-то может пойти не так? — насмешливо ответил хозяин замка.
В зал вернулся слуга со стаканом соленой воды и подошел к Грюму.
— Вы не получите Северную крепость. Еще ни одному захватчику не удавалось ее взять, — багровея от злости, выпалил Кифал.
Марон открыл рот, чтобы ответить, но его снова перебил Грюм.
— Простите, но стакана соленой воды не хватит, — спокойно сказал он.
— Сколько стаканов вам надо? — раздраженно спросил хозяин замка.
— Мне нужно около сорока литров, — ответил Грюм.
Некоторое время Марон сверлил надоедливого гостя взглядом. Он пытался понять, смеется над ним Грюм или просто сошел с ума.
— Зачем вам столько соленой воды? — недовольно спросил Феодал.
— Для дела, — спокойно ответил Верховоин.
— Какого дела? — начал выходить из себя Марон.
— Государственной важности, — пояснил Грюм.
Слуга, продолжавший стоять со стаканом соленой воды возле гостя вопросительно посмотрел на хозяина. Тот раздраженно кивнул и повернулся к Кифалу.
— Я предлагаю вам пари. Через месяц мои войска возьмут северную крепость. Если это произойдет, вы отдаете мне Ирбиса. Если нет, я верну вам серебряную шахту.
Не успел Кифал ответить, как двери распахнулись, и в зал внесли три ведра соленой воды. Все отвлеклись на Грюма. Тот поспешил к слугам навстречу. Взяв из рук одного ведро, Верховоин подошел к клетке. Голоса и шепот стихли. Все с любопытством наблюдали за странным поведением Грюма.
Верховоин попросил остальных слуг с ведрами встать с другой стороны клетки. Он что-то негромко сказал им, и все заняли нужные позиции. Стоя по разные стороны квадратной тюрьмы, Грюм намеренно оставил одну стенку не занятой. Она была обращена к Марону.
Феодал с недовольным видом наблюдал за происходящим и, не разделяя всеобщего любопытства, терял терпение.
— Раз, два, три! — громко сосчитал Грюм и выплеснул соленую воду внутрь клетки.
Одновременно с ним тоже самое сделали двое других слуг.
Ирбис в клетке взревел от ярости. Животное метнулось на прутья, потом упало словно мертвое. Все снова повскакивали с мест. Даже Марон, беспокоясь о своем будущем трофее, который он мысленно уже присвоил, встал и сделал несколько шагов вперед.
Животное начало источать пар и медленно видоизменяться. С кожи стал исчезать мех, очертания тела магическим образом трансформировались. Существо ежилось и рычало, но и рык из раскатистого становился мелодичным, пока не преобразовался в тихий стон.
Прошло всего несколько секунд, а Ирбис исчез. Вместо него на соломенном полу клетки лежала обнаженная девушка. Подогнув руки и ноги под себя, она стонала и тяжело дышала.
Марон был так потрясен, что подбежал к клетке. Не помня себя от волнения, он разглядывал белую, как снег, кожу и черные, как воронье перо, волосы. Девушка задрожала. Она загребла руками солому и, прикрыв наготу, присела на коленях. И именно в тот момент ее ярко-голубые глаза встретились с жадным взором Марона.
— Мимик! — выдохнул Феодал.
Девушка убрала с лица мокрые волосы и приосанилась. Ее круглое лицообнажилось, а глаза со странным прищуром блестнули магическим блеском.
— Но это невозможно. Я думал, Мимикрия это сказки, — не отрывая взгляда от колдовских глаз, сказал Марон.
— Скорее легенды, а они почти всегда основаны на реальных фактах, — вмешался Дайнагон.
Он встал с места и приблизился к клетке.
— Но как? Откуда? — потрясенно бормотал Марон.
— Всему виной большая удача. Возможно, она единственная в своем роде, — подогревал конкурента Грюм.
Марон смотрел, как стекает по черным волосам соленая влага. Скользил жадными глазами по белым плечам и запястьям девушки. Он казался смущенным и растерянным. Многие сочли это нерешимостью и ошиблись. Марон же взвешивал все за и против. Он решил, что Мимик будет его, как только соприкоснулся с голубой бездонностью ее глаз. Теперь же Феодал обдумывал, как именно заполучить трофей, не потеряв завоеванных земель Нортиза.