И не верю я в мировых заговорщиков. В семнадцатом году были партии и люди, которые рвались к власти, считая, что они лучше знают, как управлять государством. Во время войны они, воспользовавшись трудностями, объединились между собой и с помощью ими же возбужденной толпы захватили власть, потом задрались между собою и Ленин и Троцкий победили остальных.
Н. Н. даже рот раскрыл от изумления, слушая такую упрощенную историю "сложных", по его мнению, событий русской революции.
— И цензура была слабая, — продолжала я, — меня словами не убедишь. Ведь не задушила же она вольную мысль Толстого, Некрасова, и даже Горького. Я читала их произведения, изданные при царе. Если цензура позволила Толстому издать "Воскресение", то это показывает очень высокий предел терпимости. И "Капитал" был издан при царе!
— Поймите, В. А., если бы у нас была большая политическая свобода, Ленину не пришлось бы издавать свою газету за границей; его идеи открыто бы критиковали, и многие люди не были бы введены в заблуждение, они знали бы, в чем дело.
— Почему же открыто не критиковали "Капитал", он ведь был издан? Почему не критиковали проповедь ненависти одного класса к другому? Это ведь основное в учении большевиков.
— Критиковали, но защитники не имели возможности говорить открыто и это делало критику недостаточно убедительной.
— Это только отговорка. Вон безбожникам церковь не имеет возможности ответить, а они долбят и долбят свое, долбят потому, что в религии большевики видят опасность для себя. Их, безбожников, не останавливает то, что им не отвечают. Так и вы должны были делать.
— Теперь легко сказать, что нужно было делать, а тогда не было видно.
— Вот это-то и самое главное. Деятели революции, возможно, кроме большевиков, не были способны видеть вперед. Я бы сказала: они не были политически грамотными. Николай Николаевич, а вы сами участвовали в Февральской революции?
— Не очень активно, но помогал, насколько мог.
— Вы меня извините за откровенность, но, по моему мнению, вы теперь пожинаете то, что тогда посеяли!
Он страшно обиделся.
— Наши усилия не были направлены к большевистской революции…
Он хотел сказать еще что-то, но в это время вошел гл. инженер и разговор пришлось прекратить.
Я искренно подивилась на Н. Н. Он не мог справиться на своем маленьком участке работы, не мог отстоять свою точку зрения на работе, к которой у него была прекрасная подготовка и в которой он был авторитетом, он позволил директору сесть себе на голову и тем вызвал ущерб для дела. И он же считает себя способным руководить государством, пытался насильственным образом установить новый, лучший, по его мнению, государственный строй. Он не захотел работать и помогать родине выиграть войну (во время войны он служил на военном заводе), ему нужна была революция! Он бунтовал, вероятно, ходил по улицам, демонстрируя и выкрикивая: "мир хижинам, война дворцам!" — или что-либо другое подобное. Удивительно!
Возвращаясь домой, я решила заглянуть в местный гастроном, надеясь купить что-либо съестное. В последнее время в магазинах, возможно по приказу свыше, дефицитные пищевые продукты стали продавать не с утра, когда магазин открывается, а после обеда или даже вечером, давая тем возможность делать покупки женщинам, работающим днем на производстве. Сегодня мне повезло. Зайдя в магазин, я увидела, что продают рыбу и конфеты. Рыба оказалась хорошей, а конфеты — гадость! Они сделаны на патоке с какой-то мучной добавкой, такие липкие, что, укусив их, потом невозможно было разжать зубы. Беря их в рот, человек определенно рисковал вытащить у себя из зубов пломбы или даже неустойчивые зубы!
Такие необыкновенные качества конфет вдохновили Сережу и, к великой радости Наташи, он сочинил о них стихотворение.
В стихотворении говорится о том, как маленькая девочка, получив от матери подобные конфеты, пошла гулять в парк. Там на нее напали бандиты, отняли конфеты и стали их с жадностью есть, и тут-то их и постигла неудача; липкие конфеты посклеили им зубы, руки, и даже один, нечаянно сев на конфету, прилип к скамейке в парке. Девочка побежала, позвала милиционера, и бандитов арестовали. К стихам он нарисовал забавные иллюстрации.
35
В последнюю зиму я довольно много болела. У меня еще со студенческих лет, когда нас кормили шротом с лузгой, остался колит. Доктор объяснил мне, что поцарапанный тогда лузгой кишечник не заживал окончательно, так как у меня есть конституционный недостаток. Острые приступы болезни иногда заставляли меня ложиться на несколько дней в постель. Недавно, несмотря на то что я почувствовала приступ колита, я пошла на работу, надеясь, что все пройдет постепенно, но во время работы у меня начались резкие боли и я пошла полежать в санитарной комнате. На всех предприятиях, где работает много женщин, обязательно есть санитарная комната и в ней дежурная санитарка. Туда приходят женщины, которые в силу своих конституционных особенностей иногда подвергаются приступам тошноты или боли и т.п. Сюда же приносят детей для кормления кормящим матерям. По дороге в санитарную комнату я упала в обморок. Обморок был очень глубоким, я не слышала, как меня подобрали и отнесли в "санитарку".