Я открываю дверь и вхожу. Поблизости никого нет, даже женщины за регистрационной стойкой. Я прохожу вперед, осматривая коридоры слева от себя. Никого.
Звоню в колокольчик на столе. Через минуту выходит симпатичная блондинка, ее волосы струятся по плечам, голубые глаза сияют, а на лице улыбка.
— Здравствуйте, — приветствует меня она, ее взгляд падает на мой, без сомнения, красный нос. — Вы в порядке?
— Да, — отвечаю я уверенным голосом, хотя знаю, что выгляжу жалко. — Я ищу Хита.
Ее лицо слегка дергается. Если бы я была менее внимательна, то ничего бы не заметила.
— Простите, у нас никого нет с таким именем.
Она врет. Ее взгляд на мгновенье устремляется влево.
— Не правда. Я знаю, что он работает здесь, он сам сказал мне.
Она сдвигается немного вправо и проводит рукой по блузке.
— Мне очень жаль, мэм, здесь нет никакого Хита. Может, вы ошиблись участком?
— Хватит врать, — резко говорю я, скрестив руки. — Почему вы все его покрываете?
Она смотрит в конец коридора.
— Давайте, я позову управляющего участком.
Она уходит и через минуту возвращается с пожилым человеком. Он худой, высокий и со строгими зелеными глазами, которые выделяются на его оливковой коже.
— Добрый день. Чем могу помочь?
Я смотрю на имя на его жетоне.
— Майкл, правильно?
Он кивает.
— Я Люси. Я была на бейсбольном стадионе, когда его захватили. Там был мужчина, который помог мне. Его зовут Хит. Он работает здесь. Я ищу его.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он врет намного лучше, чем его секретарша.
— Простите. Здесь нет никого с таким именем.
— Проклятье, — вскрикиваю я. — Почему вы все лжете?
— Мэм, может, вам стоит присесть и успокоиться…
— Знаете, что? — огрызаюсь я. — Я найду его и без вашей помощи.
С этими словами я поворачиваюсь и выбегаю из здания, но перед этим вижу глазеющих на меня офицеров, которые были на бейсбольном поле в тот день, когда произошло нападение. Они знают. Они все знают. Так почему, черт возьми, никто не может мне помочь? И что мне делать дальше?
Десять дней спустя
Это была еще одна изнурительная неделя, отчасти из-за того, что я ходила в тот полицейский участок в бесполезной попытке найти информацию о Хите. К тому времени как я вернулась домой, Джерард уже знал, что я там была, потому что они позвонили ему, беспокоясь о моем состоянии. И снова мы поссорились из-за мужчины, которого не существует. С тех пор почти не разговариваем. С каждым днем мы отдаляемся друг от друга все дальше и дальше.
Я стараюсь улучшить наши отношения, но каждый раз, когда думаю, что все налаживается, он опять спрашивает о таинственном незнакомце, и мы снова ругаемся.
Знаю, я должна просто смириться с этим, но пустота в моей груди растет с неимоверной скоростью, и каждый день становится все хуже и хуже. Порой я лежу одна ночью и задаюсь вопросом, схожу ли с ума. Может, они правы. Может, я выдумала все это. Я все записала, даже просмотрела списки умерших и пропавших без вести, чтобы попытаться доказать своей семье и самой себе, что он реален. Но все напрасно.
Сегодня мы организовали поминальную службу для нашего ребенка. Ничего особенного; просто собираемся пойти в парк, который находится возле кладбища, и произнести несколько слов в память о нем. Джерард утверждает, что это поможет нам пережить случившееся, но я не знаю, смогу ли когда-нибудь смириться с потерей крошечной жизни, даже если и была на раннем сроке беременности. Тем не менее, для всех так будет лучше.
— Готова? — спрашивает Джерард, входя в переднюю дверь. Вчера он вернулся на работу, сказав, что не может больше сидеть, сложа руки.
Это было больнее, чем я готова была признать.
Почему я не понимала раньше, насколько работа важна для него? Она всегда была на первом месте.
— Да, — мягко говорю я, надевая пальто, и следую за ним к его машине.
Мы молча едем в парк. Приехав на место, оба выходим и идем вглубь тенистых деревьев. Я становлюсь на колени, достаю лопату, которую привезла из дома и рою небольшую ямку. Затем помещаю туда крошечный розовый куст, купленный вчера, и засыпаю его землей. И вот он здесь, сиротливо стоит среди больших деревьев. Слеза скатывается по моей щеке, и я пробегаю пальцами по листьям.
— Прости. Я люблю тебя, — шепчу я. — Покойся с миром, малыш.
Джерард наблюдает за мной, и когда я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, он смотрит на растение без всякого выражения на лице. В последнее время он часто так делает, и из-за этого я чувствую себя ужасно. Он возводит вокруг себя стену, а я не делаю ничего, чтобы остановить его. Ничего. Мне нужно поддержать его, помочь пройти через все это, но сейчас я едва могу держать себя на плаву.