— Хантер? — хриплю я.
— Да, Люси?
— Чего они хотят?
— Не знаю, дорогая.
— Ты лжешь, — не знаю, почему я говорю это; вероятно, потому, что это правда. Он здесь не просто так, я просто не знаю причины. Он явно не поклонник бейсбола и слишком спокоен. И еще эти сообщения в его телефоне.
Он издает странный звук, и я ощущаю его дыхание на своей щеке.
— Ты права, я лгу. Но это секретная информация, и я не могу поделиться ею с тобой.
— Так ты полицейский?
— Нет.
— А кто?
— Я не могу обсуждать это с тобой.
Я снова дрожу.
— Это… теракт?
— Нет. Больше… религиозное.
Тогда секта?
— Секта? — шепчу я.
— Не могу сказать больше. Прости.
Конечно.
Взглядом он постоянно сканирует толпу, и через каждые несколько минут перемещает нас.
Весь следующий час уходит на то, чтобы добраться до прохода. Бандиты, кажется, не замечают нас. Наверное, когда перед вами будет находиться так много людей, вы вряд ли заметите точное расположение их всех. Люди, сидящие рядом, следили за нашими движениями и ловко перемещались вместе с нами.
— Нам нужно быстро добраться до этой двери. Есть вероятность, что они увидят и начнут стрелять. Нам придется бежать. Сможешь сделать это?
Боль в животе усилилась и теперь пульсирует с каждым сделанным шагом. Я чувствую себя нехорошо, кружится голова, но если добраться туда означает, что есть шанс спасти моего ребенка, я сделаю это.
— Да, — шепчу я.
— Хорошо, Люси. Когда придет время, я сожму твое плечо. Нужно двигаться быстро и тихо. Сможешь сделать и это тоже?
Я киваю. Он сосредотачивается на мужчинах, которые ходят рядом, некоторые до сих пор говорят по мобильнику.
Вокруг очень тихо, пока не начинается это. Хаос возникает, когда появляется группа людей за две секции от нас. Их около двадцати. Они двигаются оперативно, быстро, падают на колени и ползут, используя пластиковые сиденья, чтобы защититься. Кажется, у них та же идея, что и у нас, только они чрезмерно решительны.
Раздаются выстрелы.
Страх наполняет меня, когда я вижу, как летят пули. Я открываю рот, чтобы закричать, но Хантер зажимает мой рот рукой. Этот самый ужасный момент в моей жизни расплывается у меня перед глазами. Бандиты не сомневаются, они просто стреляют. Без разбора. Без оглядки. Снова кричат женщины и дети, и количество выстрелов увеличивается.
— Мы должны двигаться дальше, — отчаянно шепчет мне в ухо Хантер. — Сейчас.
Он тянет меня за собой, и мы словно воры в ночи направляемся к двери. Он практически несет меня, и мои ноги едва касаются земли, когда он бежит. Я стараюсь бежать так быстро, как только могу. Никогда за всю свою жизнь мне не было так страшно. Я жду выстрела, того, который пронзит мое тело и прикончит. Кожа покрывается мурашками, тело пульсирует от страха, а я вся превращаюсь в желе. Хантер достигает двери. Он протягивает руку, крутит ручку, но она не поддается.
Закрыта. Она закрыта.
Я начинаю паниковать.
Выстрелы продолжаются.
Он протягивает руку за спину, достает пистолет и стреляет в замок. Мои глаза округляются, колени слабеют. Откуда у него пистолет? Звон от выстрела отдается прямо у меня в голове, и я кричу. Хантер перекидывает меня через плечо и бежит в открытую дверь. Выстрелы продолжаются.
Здесь темно. Свет есть только снаружи, во всяком случае, сегодня он тут не горит, но я могу расслышать шум снаружи, крики, стрельбу, все. Я издаю сдавленный, страдальческий всхлип, который застревает в горле, и цепляюсь за Хантера, когда он бежит — не знаю, куда он направляется или как планирует выйти, но он просто продолжает двигаться дальше.
Гремят выстрелы и пули пролетают над нашими головами.
— Черт! — ругается он и ставит меня на ноги. — Можешь бежать? Нам нужно бежать быстрее.
Я киваю.
Страх, непохожий ни на одно чувство, что я когда-либо испытывала до этого, поселяется в моем горле, и я хватаю протянутую руку Хантера, заставляя ноги двигаться, чтобы не отставать, когда мы начинаем бежать. Хантер перемещает меня по левую сторону от себя и поворачивается, стреляя в темноту. От этого звука болят уши, это очень громко.
— Откуда у тебя пистолет? — отчаянно кричу я.
— Я не обижу тебя. Просто доверься мне, — рычит он и начинает тянуть меня сильнее и быстрее, поворачиваясь и стреляя. Мне не хватает смелости, чтобы оглянуться и посмотреть назад.
Мы добираемся до двери, он направляет на нее пистолет и стреляет дважды в замок. Тот падает, и он ногой открывает дверь. Летят пули, и я слышу, как позади нас бегут люди. Я понимаю, что это те же люди, что сидели возле нас. Должно быть, они тоже рискнули и последовали за нами. Суматоха наверху до сих пор слышна, и я могу поклясться, что вижу силуэты, которые двигаются вокруг нас в темноте.