— Тебе известно, что мы целовались всего один раз?
Джоан обвила его шею руками. Гулко стучащее в ее груди сердце заглушало ненавязчиво звучавшую в гостиной рождественскую музыку.
— Зато как! — слетел с ее губ прерывистый шепот.
— Жаль только, что это произошло в темноте, — Майк провел веточкой омелы по бровям
Джоан, сопроводив свое действие серией мелких поцелуев. Затем он чуть отстранился и оглядел ее, словно прикидывая, к каким еще местечкам можно применить волшебное растение.
Будто прочтя его мысли, Джоан тоже представила некоторые участки своего тела, которые он мог бы пощекотать омелой.
— Прошлой ночью я нуждалась в темноте, — потупилась она.
— Знаю, солнышко, — кивнул он. — Мрак иногда бывает чрезвычайно эротичным.
— Возможно, мне и сегодня… потребуется темнота, — с запинкой произнесла она.
— Все, что пожелаешь. — Пристально глядя — Тогда почему ты отодвинулась?
Разве могла Джоан признаться, о чем подумала?
— Я… э-э… В общем, не нужно было отдавать тебе эту веточку до тех пор, пока мы не украсим елку. Ведь ты хотел покончить с этим до того, как мы… — Все-таки у нее не хватало смелости произносить некоторые слова.
— Займемся любовью, — докончил Майк фразу. Он тоже говорил с трудом, но по другой причине: из-за возросшего чувственного накала. — Не спорю, я так сказал, но, сейчас мне очень хочется изменить последовательность событий.
Судя по бугру под джинсами в районе бедер Майка, он действительно был готов переместиться в спальню. А Джоан пока нет. Украшение елки даст ей время вспомнить истинную цель, с которой она сюда пришла: чтобы стать временной любовницей Майка и обрести в его объятиях уверенность в себе, а вовсе не для того, чтобы влюбиться в этого парня, пусть даже он и целуется как сам дьявол-искуситель!
— Все-таки давай сначала займемся твоим рождественским деревцем, — попросила Джоан. — И сохраним омелу… э-э… на потом.
— Ладно.
Они принялись наряжать елку, подавая друг другу игрушки. Через полчаса, показавшиеся Майку вечностью, он обронил:
— Что-то дело медленно продвигается, ты не находишь?
— Но ведь впереди у нас еще много времени.
— Вся ночь? — с надеждой спросил Майк. Ах, как бы Джоан хотелось в самом деле пробыть у него до утра! Ее щеки окрасились легким румянцем.
— Понимаешь, мне нужно хоть немножко поспать. Завтра рабочий день и…
Майк улыбнулся. Практичность Джоан умиляла его.
— Намекаешь, что мне следует поскорее что-то предпринять? В таком случае предлагаю оставить елку в покое.
Покраснев, Джоан быстро произнесла:
— Нет! Нужно закончить начатое. — Она машинально перевела взгляд на книжные полки, и тут ей очень кстати попался на глаза корешок с надписью «Взлет и падение Римской империи». Джоан ухватилась за находку, спеша сменить тему, — Ты и этим интересуешься? — спросила она, кивнув на томик.
— Не только.
Действительно, скользнув взглядом дальше, Джоан увидела сочинения Платона и «Камасутру». Последнюю книгу она разглядывала несколько дольше, чем следовало.
Майк даже подумал, не следует ли объяснить, почему он приобрел это произведение, на случай если Джоан приходилось его читать и она оскорбилась духом мужского шовинизма, пронизывающим данный труд насквозь.
Тут уж ничего не поделаешь, хотел сказать Майк, в те времена между мужчинами и женщинами не существовало равноправия, в том числе и в сфере интимного общения.
Однако пока он размышлял, Джоан перевела взгляд на другие книги — по истории, философии, экономике и тому подобным дисциплинам.
— Кое-что из этого мы проходили в университете, — пробормотала она, обращаясь в большей степени к себе самой. Затем изумленно взглянула на Майка. — Интересно, существует предмет, который ты еще не изучил?
— Астрономия, — коротко произнес тот. — Но после новогоднего праздника думаю ею заняться.
Ответив, Майк помрачнел, ожидая, что сейчас, вместо того чтобы заняться с ним любовью, Джоан не устоит перед искушением отмыть найденный в грязи бриллиант и начнет читать ему лекцию, объясняя, что он зарывает свой талант в землю, работая слесарем, вместо того чтобы получить образование. Однако в свое время Майк сознательно принял такое решение, и сейчас ему хотелось, чтобы Джоан с уважением приняла этот выбор. Но, к его величайшему удивлению, она даже не спросила, почему он, сантехник, столько всего знает. Она лишь окинула его долгим задумчивым взглядом, а потом сказала:
— Ну что, продолжим наше занятие?
Майк был полон сюрпризов. Пока Джоан развешивала на елке гирлянды, в ее голове вертелся вопрос, который задала Кэтрин сегодня в тренажерном зале: «О чем вы станете разговаривать после секса?». Судя по содержимому книжных полок, у Джоан темы для бесед окажутся исчерпанными гораздо раньше, чем у Майка. Разумеется, Кэтрин ничего не знает о его книгах. Интересно, известно ли о них хоть кому-нибудь в доме?
Джоан сгорала от желания спросить у Майка, бывали ли в его квартире другие девушки, но ей казалось бестактным обсуждать его предыдущие романы. Тем более что, по словам Кэтрин, он предпочитает помалкивать на этот счет. Что ж, это его качество достойно уважения, подумала Джоан.
Вешая на елку малиновый шар, она поморщилась, что не укрылось от внимания Майка.
— Мышцы до сих пор болят? — спросил он.
Джоан сообразила, что он все время наблюдает за ней, причем очень пристально. От этой мысли у нее потеплело на душе.
— Немножко.
— Тогда пора заканчивать. Я помогу тебе устранить мышечную усталость, если мы…
— Но ведь еще не все игрушки развешены, — кивнула Джоан на загроможденный коробками столик.
— Да, теперь я вижу, что купил их слишком много.
— Думаю, тебе хотелось, чтобы елка была красивой.
— По-моему, она и так неплохо выглядит.
— Только нужно добавить этих нанизанных на нити блесток. Тут где-то была коробка, ты не видел?
— Нет. Вообще, я их не люблю.
— Зачем же тогда купил?
— Сам не знаю. По традиции, наверное. Давай обойдемся без них.
— Без блесток будет совсем не то. А, вот эта коробка! Эй, что ты делаешь? Дай мне ее!
— Нет уж, дудки. Ты начнешь развешивать эти штучки по одной.
— Что же, пучками их разбрасывать?
— Я бы эту дурацкую мишуру раскидал вилами, как сено.
Джоан видела, куда Майк отступает. Еще шаг — и он окажется в спальне. Скоро, скоро она вновь позволит этому пар-
Ню прикасаться к ней, ласкать, целовать. Сейчас, когда Джоан узнала о Майке побольше, все волнующие моменты их общения прибрели совершенно иной смысл. Необыкновенный парень Майк желает нынче ночью заняться с ней любовью, и она была чрезвычайно этому рада. Только в ходе упомянутого процесса Джоан следует так изловчиться, чтобы ненароком не влюбиться в своего постельного партнера. В данных обстоятельствах это недопустимо.
— Идея! — провозгласил Майк, пятясь в спальню. — Мы закончим наряжать елку завтра вечером.
Завтра. Сердцебиение Джоан ускорилось. Она не позволяла себе загадывать наперед. Прежде у нее не бывало временных любовников, поэтому ей трудно была определить, какие сроки считаются нормальными для подобных отношений.
— Я согласен на компромисс, дорогая, — заметил Майк. — Если тебе так нравятся блестки, можешь взять их. Вот они, посреди постели. — Он скрылся в спальне, и спустя мгновение до слуха Джоан донесся нежный шелест высыпаемой на простыни мишуры. Когда она осознала весь юмор ситуации, то не смогла удержаться от смеха. Женщина, способная войти в спальню мужчины и вынести оттуда блестки, чтобы с их помощью создать на еловых ветках иллюзию снега, сама должна
Быть холоднее сосульки!
Ну нет! Ирвин называл Джоан замороженным реликтовым ископаемым, и сегодня она пришла в квартиру Майка с целью доказать обратное. Поэтому рождественское деревце будет не полностью украшено. Ничего, это не смертельно. Тем более что Майк предлагает продолжить начатое завтра.