В знакомом большом холле обнаружился Вартариан с блюдцем засахаренных фруктов, которыми без возражений поделился.
- Остальные расползлись по друзьям. И подругам, – дополнение прозвучало так, что Минас покраснел. Варт в ответ хмыкнул и закинул в рот очередной ломтик. Некоторое время они просто сидели молча, лениво провожая взглядом проходящих мимо людей. Оба искренне наслаждались возможностью ничего не делать и не говорить, практически недоступной в кадетском блоке. Потом появился Леон и плюхнулся рядом. Варт осклабился и открыл было рот, но Леон опередил его, развернувшись к Минасу.
- Ты, значит, всегда без тормозов, не только с сержами? Уважаю!
- Что я опять сделал?!- ужаснулся Минас. Оба старших кадета рассмеялись.
- Не, это не сейчас. Просто Расмуса разговорили.
- Мгм...- воспоминания не улучшили настроения. – Мы с ним и двух дней не знакомы, если что. И не разговаривали даже.
- Ничего, ему хватило. Чего ты скис-то?
Минас пожал плечами. Вот уж где ничего путного он не делал, так это во второй камере.
- А он здесь как? – спросил мальчик, больше чтобы сменить тему, чем из любопытства.
- Оттуда выкинули, а Мастер его посмотрел и оставил у себя, – лаконично объяснил Вартариан. Минас подумал и решил, что подробности ему и не нужны.
Варт произнёс-таки свою реплику насчёт Леонова отсутствия, тот вернул подначку и Минас снова получил возможность сидеть и ничего не делать. Только фрукты кончились, и через некоторое время он обнаружил, что вдумчиво обсасывает остатки сахара с пальцев. Это понимание пришло аккурат при виде приближающегося в компании остальных кадетов господина Лемюэля и, выдёргивая палец изо рта, Минас ощущал себя редкостным идиотом. Хотя, похоже, никто не обратил на это безобразие никакого внимания. Вартариан и Леон дружно вскочили навстречу Мастеру, присоединившись к окружающему Лема кольцу подростков. Минас остался на лавке, неожиданно остро чувствуя свою непричастность к происходящему. Лем просто рассказывал о забавном эпизоде с участием какого-то юного и не в меру изобретательного техника, но парни ловили каждое его слово так, будто это была невесть какая похвала персонально каждому. Минас откинулся затылком на стенку и прикрыл глаза. Это чужая жизнь, не на что тут смотреть, а уж для внезапной зависти совсем нет причин.
- С удовольствием сообщаем всем заинтересованным лицам, – внезапно провозгласил весёлый девичий голос из стационарного динамика, – что в столовой наличествует горячая еда. Сейчас она начнёт остывать, имейте в виду.
- Марш кормиться, растущие организмы.
Джелл окликнул Минаса, но Лем неожиданно остановил его.
- Минас, на пару минут, – белый человек опустился на скамью рядом с мальчиком и подождал, пока остальные кадеты покинут холл. – Помнишь спарринг с моим телохранителем? С Тасвием?
Ещё бы такое позорище забыть. Минас хмуро кивнул.
- Я попросил Тасвия провести тот бой так, чтобы максимально акцентировать твои ошибки. И оценку твоим способностям он дал очень лестную, – Лем постучал по горошине вокса в ухе, – но вслух высказался куда более сдержанно, опять-таки по моей просьбе. Ты так самоуверенно рассуждал о недостатках корабля, от которого видел только одну палубу, что я счёл необходимым несколько остудить тебя перед встречей с капитаном. Но оставлять тебя в заблуждении сейчас я считаю неправильным. Тасвий одобрил твой уровень подготовки, а он зря хвалить не станет. Это всё, что я хотел сказать. Знаешь, где здесь столовая?
Минас не понимал, как реагировать на услышанное. Поэтому просто кивнул и отправился вслед за остальными кадетами.
Остаток дня он провёл в задумчивости, которая, впрочем, не мешала участвовать в бурлящей жизни вокруг. Сначала, ещё в столовой, он разговорился с Адрианом, который, оказывается, знал восемь языков и кучу самых невероятных историй. Потом Джелл зазвал его в гости к своей сестре, и леди Этелли кормила мальчишек самодельными леденцами, а Минаса еще и учила раскладывать простые игровые пасьянсы. Колоду Минас не узнал, хотя наборы Таро у мамы были. А уже совсем под конец дня снова освободился отец, и Минас вернулся в родительскую гостиную. И там неожиданно остро понял, как много в его жизни теперь важного и сложного, о чем поговорить с отцом нельзя. Вот нельзя и всё. Потому что непонятно, как он отреагирует, и не попытается ли вмешаться, а вмешательства в свои дела Минас сейчас совсем не хотел. Поэтому слишком многое пришлось замалчивать и обходить, и отец, конечно, это заметил. Но ничего говорить не стал. И всё-таки вызов коммуникатора и Джелл, напомнивший, что скоро пора уходить – это было, пожалуй, к лучшему.
На прощанье мама обнималась и плакала. И, к полнейшему изумлению Минаса, отец тоже обнял его, и, кажется, не хотел отпускать. Поймав потрясённый взгляд сына, экс-адмирал отвернулся. Выглядело так, будто он не уверен, что прощается не навсегда.
Так у Минаса появилось на одну тему для раздумий больше. Он вернулся в холл, где выяснилось, что остальные ещё не собрались и Джелл скучает в одиночестве. Минас подумал ещё минутку, решил, что Джелл – достаточно понимающий парень, и вывалил на него своё недоумение по поводу слов господина Лемюэля.
- Зачем он так сделал тогда, я ещё могу понять. Но зачем он вот так сказал мне об этом сейчас? Он ждёт, чтобы я как-то реагировал?
Старший кадет насмешливо покачал головой. Впрочем, улыбка быстро исчезла, он задумался на несколько минут, а потом заговорил уже очень серьёзно:
- Когда нас с Телл подарили Мастеру как рабов для развлечений…
- Кто подарил? – ахнул Минас.
- Кто захватил, тот и подарил, – раздражённо отмахнулся Джелл. – Когда Мастер нас привёл в свои покои, я твёрдо решил, что убью его.
Минас понимающе кивнул, вспомнив, как решил, будто Лем готовит его к продаже в рабство. Убить – самое очевидное решение, это точно.
- Он просто разговаривал с нами, и буквально через несколько минут «случайно» оставил рядом со мной полуоткрытый ящик, в котором лежал отличный боевой нож. И дальше я сидел с этим ножом в рукаве и всё думал. Понимаешь, Мастер Лем всё-таки взрослый мужик, не факт, что я бы его одолел, а что он с нами сделает при неудаче – я думать боялся. Можно было убить Телл, ну знаешь, чтобы быстро, и чтобы… И можно было убить себя, потому что невыносимо же. В общем, мы там долго просидели, а потом Мастер говорит, мол всё, аудиенция окончена. И мне говорит: «юноша, в данных обстоятельствах я полностью понимаю ваше желание зарезать, к примеру, меня. Но в помещение, где живут мои воспитанники, я вас с оружием не отпущу, поскольку их безопасность на моей совести. Либо решайтесь уже, либо отдайте нож».
- И что? – жадно спросил Минас.
- Все живы, как видишь, – неловко улыбнулся Джелл.
- Давно это было?
- Года три, наверное. Не о том речь! Я тебе пытаюсь сказать, что Мастер Лем любит вот так: ошарашить и смотреть, что ты будешь делать.
Минас покатал в голове полученный ответ, и понял, что это совсем не ответ. И что к темам для размышлений прибавился ещё тот факт, что у окружающих его людей тоже есть прошлое: Джелла вот захватили и подарили, Вартариан работал младшим техником. И, в отличие от Маркуса с приятелями, старшие кадеты не задавали ему ни единого вопроса о том, кто он и откуда. Похоже, обсуждать такие вещи у них не принято.
Подтянулись Леон, Вартариан и Ортен. Ещё через несколько минут Варт с кем-то переговорил по воксу и вскочил.
- Там шоу! – призывно махнул рукой и рванул по коридору. Разумеется, остальные тут же последовали за ним.
В просторном помещении, судя по кроватям – общей спальне, обнаружились запропавшие кадеты, ещё с десяток подростков обоего пола и невысокая женщина с татуировкой восьмилучевой звезды на щеке. В центре внимания был черноволосый Адриан. Он выстукивал мерный тягучий ритм на узорчатом тимпане, и пел бархатисто и нежно:
Рёвом атаки, звоном клинков,
Яростным пламенем пред тобою –