- Да, сэр! – тут не могло быть никаких сомнений.
- Думаешь, легко найти добровольцев? – и снова изменив своему всегдашнему недовольному тону, сержант закончил предвкушающее. – А теперь очередь будет!
Минас обдумал эти слова, и смирился.
Теперь каждые несколько дней, а иногда и по нескольку дней подряд кто-то из сержантов сопровождал Минаса в чужие залы. Иногда там был только противник, иногда – несколько человек зрителей, совсем редко – целые взводы. И противники доставались тоже разные, далеко не со всеми он мог справиться. Но всё это был роскошный практический опыт боёв: о разнообразии стилей, техник и характеров противника Минас за месяц узнал больше, чем за всю предыдущую жизнь.
А вечерами всезнающий Джелл развлекал взвод байками о подоплёке минасовых «гастролей». Рассказывал, что эти бои обожают корабельные букмекеры, а сержанты-наставники обрели стабильный источник дохода – с молчаливого одобрения капитана, между прочим. Что Минас считается дисциплинарным средством не хуже бичевальной машины, поскольку для ветеран-новобранца, пережившего ДВА, а то и ТРИ настоящих сражения и возомнившего себя старшим побратимом Кхорна, нет ничего более целебного, чем слить бой сопляку в полтора раза младше и меньше себя. Что раньше сержантов кадетского блока в глаза называли няньками, но демонстрация общественности одного единственного «младенчика» резко подправила их репутацию, и Корракс теперь доволен, как нурглит в чумном бараке.
Минас хмурился и жал плечами. Его как-то не очень веселила роль «маленького бойца», на которого ходят смотреть, как в цирке. Но, по размышлении, решил, что его дело – фехтование, и плевать он хотел на то, какими плясками всё это обставлено. Главное извлекать пользу из того, что есть. А ещё раз подумав, попросил у Корракса записи боёв, а лучше – ещё и квалифицированный разбор оных. Возражений не последовало, а назначенный главным по комментированию Илинго оказался, вопреки опасениям, вполне вменяемым собеседником. Получается, что абсолютно все сержанты – нормальные люди при общении с глазу на глаз, а как только видят перед сбой группу кадетов – тут же звереют и дуреют. Удивительное свойство!
- Твоя тактичность становится утомительной. Чего ты добиваешься?
- Я хочу, чтобы протокол твоей встречи с их Владыкой удовлетворял обе стороны.
Эту фразу Лем повторял, не меняя интонации, уже в третий раз, и легионер недовольно рыкнул. Хотя по сути, человек не лукавил не единой буквой.
Лем выжал из Царства максимум – территории для размещения людей и производств, технически развитые миры, ресурсные базы. И не последнюю роль в сговорчивости Царства сыграла готовность хаоситов пойти на дипломатический компромисс: не изображать могучих победителей, требующих контрибуцию, а принять несколько систем в ленное владение под верховной властью Владыки Трогг.
Это было выгодное соглашение – стать частью большой империи, а не маленьким внезапно отколовшимся феодом, лакомой добычей для любого из союзников того же самого Царства. Какой бы блистательной ни была разовая демонстрация силы, явленная флотом Зо Сахаала, серьёзной длительной войны ему не выдержать. И оборонять жизненно необходимые планетарные базы – просто некому. А с другой стороны, внешнеполитическая ситуация вокруг Царства Трогг не оставляла Владыке ресурсов для внутренних конфликтов. Пусть лучше хаоситы сидят на окраинных системах, платят хоть какой-то, урезанный втрое, но всё же налог, и служат буфером между внутренними территориями Царства и приграничной пиратской вольницей. Не слишком надёжные союзники, но вытравливать их из Царства ценой ещё нескольких таких же боёв Владыка просто не мог себе позволить.
Все экономические нюансы и политические договорённости были согласованы. Осталась формальность: вассальная присяга нового приграничного лорда во дворце Владыки на Сплендоре Трогг. Спектакль для всех официальных послов и тайных соглядатаев при дворе Владыки, показывающий, что Царство вполне сильно, а пришлые хаоситы верны его интересам и находятся под протекторатом Трогг. Только спектакль, но очень важный и разыгрываемый персонами самого высокого уровня. Лем в качестве полномочного представителя Зо Сахаала дипломатическую службу Царства не устраивал. Присягать должен был сам чтимый легионер.
Ознакомившись со штатным протоколом церемонии, Лем вежливо улыбнулся, и популярно объяснил, что преклонять колено никто не будет. И отдавать первому Цесаревичу оружие, чтобы ритуально получить его обратно из рук Владыки – тоже никто не будет. И из текста присяги надо убрать абзацы с третьего по пятнадцатый. И обращение к будущему вассалу категорически заменить. Или оставить всё как есть, но удовлетвориться-таки полномочным представителем Лемом, который в лучшем виде и с должным почтением исполнит всё необходимое, а от прославленного Зо Сахаала на церемонии будет присутствовать только подпись в документе.
В ответ глава службы протокола Трогг не менее вежливо и доходчиво объяснил, что традиции Царства освящены веками и изменять церемониал тоже никто не будет.
Решать судьбы нескольких десятков планет было не в пример проще…
Разумеется, к своему капитану советник пришёл только тогда, когда из предлагаемого протокола были удалены все явно недопустимые моменты. Но с самой природой вассальной клятвы ничего не мог поделать даже Лем. И теперь человек шаг за шагом проводил легионера через подробное описание всех поклонов, речей, многозначительных пауз и всего прочего. И внимательно смотрел на то, как темнеет лицо Сахаала. Пусть лучше гордыня капитана вскипит сейчас, чем на Сплендоре. Лем мелочно акцентировал внимание на каждой подробности, чтобы ни одна крохотная унизительная деталь не оказалась для могучего воина сюрпризом, переполняющим чашу терпения. Манифестация демона в тронном зале может серьёзно помешать исполнению достигнутых договорённостей.
Правда, манифестация демона в малой переговорной, в метре от самого Лема, тоже не пойдёт на пользу дипломатии сахаалова флота, а уж здоровью самого человека и подавно. Поэтому сейчас Сахаал раздражён излишней неспешностью разговора и слишком частыми умиротворяющими оговорками. Пусть лучше он злится именно на это.
Избавившись, наконец, от надоевшего уже присутствия человека, Сахаал холодно усмехнулся. Лем либо слишком высокого, либо слишком низкого мнения о своём капитане. Несколько пустых слов, десяток глупых движений – вполне приемлемая плата за возможность полностью восстановить свои корабли и добиться эффективности от кораблей трофейных, за право несколько лет без боя взимать десятину людьми и ресурсами, за время, потребное чтобы обучить команды и починить технику, как следует подготовиться к следующему шагу в большой войне. Ничтожнейшая плата, ведь цель похода огромна и священна, а гнёт унизительной присяги, как и в дальнейшем – клеймо клятвопреступника, ляжет всего лишь на и так запятнанного и заклеймённого воина. Стоит ли внимания столь незначительное неудобство?
Усмешка на бескровных губах переплавилась в звериный оскал.
- Не так я представлял себе день, когда ты впервые увидишь Сплендор Трогг.
Отец привёл Минаса в стратегиум, к самому большому из имеющихся на «Чёрном Ветре» обзорных экранов. Космос был – как бархатное нутро ларца, нежащее в мягких объятиях огромный сверкающий изумруд в гематитовой оправе орбитальных станций. Единственная планета Царства, где купола городов непроницаемы изнутри, а не снаружи, дабы не выпускать в хрустальный воздух зловонные дымы производств, чтобы ни одна техногенная пылинка не запачкала нежную зелень лугов и аметистовую прозрачность озёр. Вся планета – резиденция Владыки и его приближенных, а обслуга живёт в вонючих муравейниках, укрытых снаружи маскирующими голопроекциями, дабы не удручать взора хозяев. Но с орбиты купола в блёстках солнечных батарей кажутся искрами света на гранях драгоценного камня. Прекраснейший из миров, живое сердце Трогг, священная обитель правящей династии Владык.
Столица вражеской империи, где сейчас вожди хаоситского флота заключают «мир на крови», союз, не подразумевающий доверия.