«Твою мать, да сколько можно пять пироженок тащить, вон же они лежат, бли-и-и-и-и-ин, я сейчас слюной захлебнусь… О, появилась, да неси же ты быстрее, курица, боже мой…»
Под удивленными взглядами девушки-официантки и замолкшего на полуфразе Сашки она жадно схватила макарон с еще не поставленной тарелки и впилась в него зубками. Ей было все равно, что они там подумают, у нее уже почти руки тряслись от желания снова ощутить во рту этот дивный миндальный вкус. Взгляды девушки и Сашки стали еще более удивленными, когда она выплюнула откушенный кусок на тарелку и отбросила розовое пирожное, словно необычайно крупного таракана.
— Тьфу, блядь, это что такое вообще? — вскрикнула она, брезгливо отплевываясь. — Это вот макарон, по-вашему?!
— Насть, ты чего… — ошарашенно начал Сашка.
— Чего?! Да ты попробуй, что это за говно?!
Парень неуверенно взял с тарелки ненадкушенный кружок оливкового цвета и осторожно откусил. Пожевал с задумчивым видом, переглянулся с перепуганной официанткой. Взял отброшенное девушкой пирожное, уже уверенно кинул его в рот целиком и принялся демонстративно жевать. С дебильной ухмылкой поглядывая то на нее, то на официантку. От обиды и возмущения девушку начало потряхивать.
«Какой к черту макарон? Печенье грубое, паста такая, будто зерна миндаля не молотые, а жеваные! А крем? Это крем?! Голимая сгущенка! Да вы, суки, издеваетесь, что ли?? И чего вы так смотрите друг на друга??»
Разочарование в десерте было почти болезненным, а довольная рожа жующего парня и его лукавые переглядки с официанткой, которая, видя поддержку, на глазах веселела, окончательно вывели девушку из себя.
— Ты что, специально меня сюда привел, да?! Поиздеваться решил?! Так, все! Пошел в жопу, сиди жри тут это говно вон вместе с ней!!!
Он вихрем вылетела из кондитерской, не слушая удивленных и возмущенных возгласов парня и официантки.
«Если ему тут так по кайфу, то пусть подавится этой дрянью и трахнет там же на столе эту сучку!»
Сашка, кажется, пытался догнать ее, но она не глядя прыгнула в закрывающиеся двери первого попавшегося автобуса. Забилась на сидение над колесом у окна и вдруг, неожиданно для себя, разревелась.
Отвратный макарон из кондитерской только раздразнил ее знакомым, хоть и безнадежно испорченным вкусом. Утренняя жажда того божественного пирожного из загадочного киоска проснулась с новой силой. С трудом сглатывая слюну, которая пока еще имела явственный привкус миндаля, она смотрела сквозь слезы в окно на проносящийся мимо город. От вибрирующего телефона противно зудела сумочка, она достала смарт, не глядя сбросила звонок Сашки и злобно придушила аппарат, зажав кнопку включения. Кинув черный мертвый прямоугольник в сумку, девушка начала размазывать по щекам слезы.
«Урод тупорылый, специально меня туда потащил, наверняка. Я ж вроде говорила про макарон на парах? Услышал, пробил, где самые отвратные делают, и специально потащил. Отомстить, что ли, решил за то, что утром извиняться заставила? Еще сучку эту себе склеивать начал! Прямо у меня на глазах! Господи, да насрать мне на них обоих, но неужели теперь нигде не найти тот киоск?! Я, по ходу, сдохну, если не найду себе такой же макарон! А их вообще сложно готовить, нет? Там, кажется, только миндальная паста, сахарная пудра да белки, может, попробовать дома замутить… Ага, в общаге, в сраной газовой духовке, идея на уровне, подруга. Где же еще выпекают настоящие воздушные миндальные макароны, как не в нашей заросшей жиром газовой общаговской духовке, а?»
От тоскливых безысходных мыслей по щекам вновь потекли слезы. На улицы города за окнами понемногу опускался вечерний сумрак, районы были уже незнакомыми, но ей было плевать. Перед глазами кружились разноцветные миндальные кружки, в желудке остро кололо от неутоленного желания и голода.
«Наверное, что-то подобное чувствуешь, когда тебя всю ночь трахают и ни разу не доводят до оргазма. Хотя нет, в сексе самом по себе хоть удовольствие есть, а тут… И этот чертов киоск, где его теперь искать, ну серьезно, огромный город….»
На глаза опять навернулись слезы, и она полезла в сумочку за платком.
— Такие красивые девушки не должны плакать, — услышала девушка приятный мужской голос.
Она повернула голову и встретилась взглядом с молодым человеком, сидевшим в соседнем ряду возле окна. Автобус, видимо, подбирался к конечной, и в задней его половине вместе с ней сидел только он.