Мне сильно ударило в нос запах перегара. Хотя изначально по ее неустойчивой координации, было ясно, что пора заканчивать с выпивкой.
- Извините, мадам. Но я уже планирую полететь домой. –
- Поверьте мне, вы не пожалеете потраченного времени на меня. -
После этой фразы из пьяной леди прорвался фонтан блевотины. И все под барную стойку. Благо, я успел допить свой коктейль и пришло уведомление о прилетевшем такси. Я быстренько соскочил со стула и побежал в раздевалку. Переодевшись и умывшись, я направился к выходу. Майкл даже и не заметил моего отсутствия. Оплатив проезд, я сразу же надел наушники дабы окунуться в произведения «Шопена». Неудачно моргнув, я уснул прямо в такси. Шофер еле разбудил меня. Состояние было дерьмовое. Сонливость, головная боль, усталость. Я доковылял до дома, скинул свои вещи у порога. Было лень идти до кровати, поэтому я упал на диван в зале и скоропостижно уснул.
……………………………………………………………………………………………………………………………...
Я просыпаюсь на огромной, темно-красной, акустической гитаре размером с шлюпку. Вокруг меня одно сплошное море. Течение флегматичное и легкое, как и ветер щекочущий моё обнаженное тело. Меня окружало кругосветное одиночество. Осмотрев все вокруг, ничего кроме холодного тумана я не смог увидеть. Меня охватил страх заблудившегося ребенка в огромном городе. Заглянув в резонаторное отверстие, я увидел на дне гитары огромную, старинную, серебряную чайную ложку. Идея воспользоваться ей в качестве весла не заставила себя долго ждать. Но достать её было проблематичной задачей. Струны гитары были живыми и мешали мне пролезть внутрь. Как только я тянулся к ложечке, моментально струны били меня по кисти руки. Я сменил тактику борьбы с инструментом - целью теперь были колки. Их необходимо ослабить для успешного изъятия ложки. Я аккуратно пополз на четвереньках по грифу гитары. Посреди пути мне подкинули сюрприз. Струны гитары самостоятельно заиграли перебором, я крепко вцепился за струны. Амплитуда движений оказалась не такой огромной, чтобы создавать серьезные проблемы для передвижения вперед. Отделавшись легким испугом, я добрался до головки грифа. Там я начал поочередно пинать колки. От прежних крепких и злых струн остались лишь воспоминания. Я тихонечко пополз обратно. Оказавшись на корпусе гитары, я просунул руку в голосник для проверки боеспособности струн. Слава макаронному монстру, они стали смиренными, как христиане. Я прыгнул внутрь корпуса гитары. От стука ног загорелась светодиодная лампочка, располагавшаяся на потолке корпуса. Я оказался в абсолютно пустом трюме, посреди которого лежала старинная ложка. Единожды моргнув, все трансформировалось. Я почувствовал домашний уют. Теперь я стоял на огромном, теплом, коричневым, пушистом ковре. Прямо на глазах обои раскатались на деревянных стенах. От лампочки уже исходил не белый, а желтый свет. По среди комнаты стоял красный, квадратный пуфик. А рядом с ним вокальный микрофон. Я подошел к пуфику, взял микрофон, с целью осмотреть его. Из него завопил оглушительный ультразвук. Я бросил микрофон, упал на спину и заткнул уши. Звук оказался очень мощным. Голова заболела, как при зубной боли, но с короткой пульсацией. Я закрыл глаза и попытался абстрагироваться от всего происходящего. Боль не унималась, а только увеличивалась. Неожиданно в глазах засверкали цветные звездочки.