— Хорошо, что вы приехали из Нью-Йорка так быстро. — Рукопожатие Фрэйдела оказалось очень крепким. — Можно называть вас просто Дэнни? Мы здесь не привыкли к условностям.
— Отлично, — ответил я. — Дэнни так Дэнни. И какая же проблема заставила вас заплатить так дорого, чтобы срочно пригласить меня?
— На самом деле я не уверен, что и впрямь столкнулся с серьезной проблемой, скорее всего это чьи-то грязные шуточки. Во всяком случае, не могу сказать ничего определенного. — Он в упор взглянул на Элдриджа: — Тебе не надо сходить попудрить нос или сделать еще что-нибудь?
— О, конечно! — Элдридж выглядел так, будто был готов топнуть об пол или совершить что-либо столь же театральное. — Но если это означает, что вы и меня в чем-то подозреваете, Дион, то напрасно. Выгоните трех этих глупеньких сучек, и всему будет положен конец.
— Пошел вон! — завопил Фрэйдел.
Элдридж вылетел из комнаты с высоко поднятой головой, словно жертва, готовая гордо умереть под дулами расстрельной команды, которая уже дожидается у стены во дворе.
— Да и сам он тоже таков. Их четверо, сучек, включая и его самого, — ухмыльнулся Фрэйдел.
— Вы говорите с ним таким тоном, словно он недостоин носить костюм, который вы специально для него разработали, — заметил я.
— Он просто смешной ничтожный мальчишка. Не понимаю, почему я должен с ним церемониться.
— Давайте поговорим о деле, пока я не слишком проголодался, — взмолился я.
— Наверное, мне прежде всего следует рассказать вам предысторию.
Фрэйдел повернулся, отбросил ногой то, что осталось от прозрачного платья Стефани, и присел на край портновского стола.
— Присаживайтесь рядом, Дэнни. Удобно вы тут не устроитесь, но хотя бы дадите отдохнуть ногам.
— Благодарю, вдоволь насиделся в этом проклятом самолете, — ответил я.
— Все это, — модельер сделал широкий жест правой рукой, — и есть сердце компании Фрэйдела. Деловой частью — производством и реализацией — заправляет мой компаньон, Гарри Кемптон. Полагаю, Флавиан уже поведал вам, что в этом доме я ем, сплю и работаю. Он дает мне и уединение, и чувство безопасности. По крайней мере, давал до последнего времени. — Он поправил усы указательным пальцем так, словно совершил какое-то ритуальное действо. — Я собираюсь показать свою весеннюю коллекцию. Мы уже лихорадочно завершали приготовления, уточняя детали и подбирая аксессуары. И тут случилось то, что совершенно лишило меня способности творить. Кто-то умышленно саботирует нашу работу в течение нескольких последних дней.
— Что же все-таки конкретно произошло? — настойчиво спросил я.
— Началось с того, что моя лучшая закройщица, Лeнора Брофи, придя утром в свою мастерскую, нашла вечернее платье, над которым накануне работала, изрезанным на мелкие кусочки. Это была самая лучшая модель во всей коллекции, на следующий день Дебора обнаружила, что кто-то залил кислотой четыре или пять новых моделей купальных костюмов. А не далее как вчера мы нашли пару рулонов материи, которые нужны для коллекции, тоже разрезанными на куски. К счастью, у поставщика была похожая материя и он быстро прислал нам ее самолетом, но это оказалось не совсем то, что надо.
— И вы пригласили детектива, — сказал я. — А почему именно меня?
— У вас здесь, в Санта-Бахия, репутация человека, который умеет добиваться результатов. — Он мимолетно улыбнулся. — Даже если кое-кому не по душе те способы, какими вы пользуетесь.
— Вы окружили себя электрифицированными заборами. На воротах — охрана. Так что, судя по всему, неприятности вам доставляет кто-то из вашего собственного штата.
— Все гораздо сложнее, — вздохнул он. — Я пригласил сюда несколько влиятельных людей погостить до показа, так что в доме полно народу. Вы уже видели мой персонал, кроме закройщицы Леноры Брофи. Я думаю, вам не стоит принимать в расчет прислугу, потому что ей в любое время суток запрещен вход в эту часть дома. Но со своими гостями я не решился так поступить.
— А сколько у вас гостей?
— Пятеро, включая моего партнера, Гарри Кемптона. Но я не могу подозревать его, хотя он внезапно исчез куда-то, не предупредив меня. Здесь Либби Кэткарт из высшего общества Манхэттена, она пишет отчеты в один из самых влиятельных журналов мод. Полли Перидо, — в глазах Фрэйдела мелькнул насмешливый огонек, — тоже весьма влиятельная дама, а еще Арт Луман и его помощник Чак Релли. И это все.
— А чем занимается этот Луман?
— Вкладывает деньги и большей частью с приличной выгодой для себя. Между нами говоря, он проявляет интерес и к компании вашего покорного слуги. Но мы с Гарри никогда не говорили об этом публично, потому что во всех делах, не касающихся денег, Луман считается олухом.
— Он что-то вроде потенциального партнера, и я думаю, его можно исключить из списка вместе с Кемптоном, — сказал я.
Фрэйдел задержался с ответом всего на какие-то полсекунды.
— Я тоже так думаю. Но, возможно, будет лучше, если вы составите свое собственное мнение, когда вникнете во все это, Дэнни.
— А что вы предприняли, чтобы исключить саботаж впредь?
— В конце рабочего дня мы все сносим в одну комнату, а ключ от нее есть только у меня. — Он предостерегающе поднял руку, не дав мне возразить. — Единственное, что еще можно сделать, так это поставить в доме банковский сейф, но у меня сейчас нет на это ни денег, ни времени.
— А вы подозреваете кого-то в саботаже? — спросил я, не особенно надеясь получить ответ.
— Флавиан уверен, что тут замешана одна из наших девушек-моделей, но это только его догадки. У него нет ни доказательств, ни мотивировки, кроме одной — он считает их вздорными сучками.
— Как вы сказали, он — четвертый в штате. А его вы не подозреваете?
Фрэйдел медленно покачал головой:
— Пожалуй, нет, Дэнни. Он считает меня гением в области моды — и, конечно, совершенно прав, — поэтому его не задевает даже то, что я люблю своих девочек.
— Согласен, — усмехнулся я.
— Отлично. Флавиан быстренько введет вас в курс дела относительно уклада нашей жизни и гостей. У нас тут никаких условностей. Люди делают все, что им заблагорассудится, едят что и когда хотят — с утра до полуночи, поэтому можете чувствовать себя совершенно свободно!
— Благодарю вас, — ответил я. — Я…
Вдруг снаружи раздался дикий вопль, дверь распахнулась, и в комнату ввалился приземистый мужчина, волоча за собой Элдриджа, ухватив его за ухо и явно причиняя ему боль.
— Я застукал этого гаденыша, когда он подслушивал сквозь замочную скважину, — сказал мужчина. — Мне показалось, вам следует знать об этом, Дион.
Фрэйдел глубоко вздохнул:
— Да, Флавиан родился с замочной скважиной в одном ухе и биноклем, спрятанным в глазницах. По-моему, он из чрева матери вышел законченным соглядатаем, и уже поздно его переделывать.
— Да? — Коренастый мужчина с явной неохотой выпустил ухо Элдриджа и покосился на меня. — А это кто?
— Дэнни Бойд, — ответил ему Фрэйдел. — Дэнни, это Арт Луман.
Луман был среднего роста, но коренастый, а потому казалось, будто он невысок. Материал, из которого был сшит его костюм, выглядел очень дорогим, но на его громоздком теле этот костюм висел мешком. С виду я дал бы ему лет сорок. Он был совершенно лыс, если не считать маленького хохолка на макушке. Маленькие поросячьи глазки почти скрывались в складках жира на его круглом, точно луна, лице.
— Знаменитая частная ищейка из Нью-Йорка? — нагло ухмыльнулся Луман. — Это у него такие гонорары, что дешевле целиком покрыть его платиной?
— Луман? — переспросил я, будто это имя было мне знакомо. — Случайно не вы играли вторую гориллу в одном из старых фильмов про Тарзана?
Тяжелые челюсти двигались пару секунд.
— Приберегите свои шуточки для Чака Релли, дружок, — тихо сказал он. — У него здорово развито чувство юмора.