Тут со стороны Флавиана послышался слабый звук, похожий на блеяние, он, шатаясь, поднялся на ноги, а потом рухнул в кресло.
— Мне кажется, у меня что-то сломано!
— Надеюсь, это — твоя деревянная голова. — Фрэйдел фыркнул. — Все о’кей, Стефани, только не спускай с платья глаз.
— Не спущу, — пообещала девушка. — Спасибо, Дион.
Выходя из комнаты, она на миг задержалась у кресла и примирительно похлопала Элдриджа по голове.
— Ничего, Флавиан, — промурлыкала Стефани. — Я уверена, что ничего жизненно важного не сломано. Или ты теперь заговоришь баритоном, а? — И она непринужденно двинулась дальше, не обращая внимания на его дикий визг.
— А где комната, куда вы все запираете на ночь? — спросил я.
— На следующем этаже, — ответил Фрэйдел, готовя себе коктейль. — А зачем вам?
— Хотел бы взглянуть на нее.
— О’кей. Только сначала выпьем. — Он посмотрел на безвольную фигуру в кресле. — А ты хочешь выпить, Флавиан?
— Я умираю. — Элдридж слабо махнул рукой в воздухе. — Умираю!
— Не уверен, что пособие на погребение включено в твой контракт. — Модельер обдумывал что-то в течение нескольких секунд, а потом в его глазах появилось мечтательное выражение. — Но если ты не возражаешь, чтобы из тебя сделали чучело, я лично отвезу твой труп к таксидермисту. А потом поставлю тебя на высокий пьедестал в холле у входа, завернув в воздушный белый тюль, с жезлом в правой руке, чтобы ты символизировал магию творений Диона Фрэйдела. Как тебе это понравится?
Элдридж выбрался из кресла и медленно захромал к выходу. Дойдя до двери, он обернулся, бросил на Фрэйдела затравленный взгляд и проговорил дрожащим голосом:
— Дион, вы — чудовище!
Как только за ним закрылась дверь, Фрэйдел ухмыльнулся и спросил:
— Пойдем смотреть комнату?
— Пойдем, — согласился я и допил свой бокал.
Примерно через тридцать секунд он уже отпирал дверь в кладовую на верхнем этаже. Мы вошли. Большой стенной шкаф был забит законченными платьями, готовыми к показу, тут же стоял стол с неоконченными вещами и кусками материи. Меблировку комнаты завершала древняя софа. Я прошел к окну, посмотрел вниз и увидел, как играли в ночи огни подводного освещения обеих круглых ванн бассейна.
— Стена отвесная снизу доверху, — сказал Фрэйдел. — Только летающий человек может добраться до этого окна.
— Возможно, так оно и есть, — согласился я. — А кто живет в комнате напротив?
— Я. Либби Кэткарт располагается в гостевой — комнате рядом с моей, а Полли Перидо — по соседству с ней.
Я положил ладонь на софу и с надеждой нажал на нее — она не подалась ни на дюйм.
— Чем я рискую, кроме своего позвоночника? — угрюмо произнес я. — Останусь здесь на ночь.
— Вы считаете, что это необходимо? — Увидев выражение моего лица, он заморгал и признался: — О’кей. Это глупый вопрос.
— Только сначала приму душ и переоденусь во что-нибудь на ночь.
— Конечно, я провожу вас в вашу комнату.
Фрэйдел запер дверь, и я пошел вслед за ним по коридору в другой конец здания.
— Симс поместил вас в хорошую компанию. — Под его усами заиграла улыбка сатира. — С одной стороны от вас — комната Деборы, с другой — Китти, а Стефани — напротив, через холл.
— Если мне станет скучно в кладовой, может быть, я сыграю с ними в покер на раздевание, — предположил я.
Он передал мне ключи от кладовой:
— Вручаю в ваши руки коллекцию Фрэйдела на эту ночь, Дэнни. Если захотите поплавать пораньше, в семь утра, то мы встретимся в бассейне.
Он ушел, а я принял душ, переоделся в спортивную рубашку, легкие брюки-слаксы и обул туфли на резиновой подошве. Потом собрал мелочи, которые могли потребоваться ночью: сигареты, бутылку хлебной водки, которую на всякий случай прихватил с собой, чтобы понапрасну не тревожить людей, стакан из ванной и вещь, которая, как я надеялся, мне не потребуется, — пистолет тридцать восьмого калибра, лежавший на дне моей сумки в наплечной кобуре. Потом я выгрузил оставшуюся одежду и вещи из сумки, сложил туда все, что отобрал, и направился в кладовую. Войдя, запер за собой дверь, распаковал сумку и приготовил себе выпивку. Примерно спустя полчаса, прикончив две порции, я почувствовал усталость. День выдался длинный, тяжелый и бестолковый. Я растянулся на жесткой, как чугун, софе и закрыл глаза.
А когда их открыл, солнечные лучи заливали комнату. На моих часах было десять минут седьмого, спина болела, будто была сломана в пяти различных местах. Я даже охнул, вставая, во рту ощущался непередаваемо противный вкус, и вчерашнее предложение Фрэйдела поплавать рано утром показалось мне блестящей идеей. Я собрал вещи в сумку, запер кладовую и вернулся в свою комнату. Потом надел тартановые плавки, точно такие, какие, если верить парню в рекламном журнале, должен носить в этом году каждый приличный человек. И, аккуратно застегнув на «молнию» кармашек плавок, в который положил ключ от кладовой, схватил полотенце и двинулся навстречу здоровой жизни.
Калифорнийское утро было согрето солнцем, ярко сверкавшим на безоблачном голубом небе. К моменту, когда я добрался до нижнего бассейна, даже спина у меня перестала скрипеть. Я бесстрашно сунул большой палец ноги в воду, и она от этого не стала более голубой, Мною овладело какое-то внезапное безумие, я решил стильно войти в воду и направился к верхнему бассейну. Эта проклятая надувная кукла — все еще в своем насквозь мокром вечернем платье — выплыла из узкого соединительного канала, и мне сразу стало не по себе.
Подойдя к комплексу трамплинов, я медленно забрался на самый низкий из них и сделал глубокий вдох.
Я уже с удовольствием представил, как оттолкнусь от пружинящего конца трамплина и, описав красивую дугу в воздухе, чисто войду в воду, врезавшись в нее, как лезвие ножа. Все шло отлично, пока моя нога не проскользила по концу доски и я не потерял опору. Вместо того, чтобы описать красивую дугу, я с распростертыми руками плашмя плюхнулся в воду. От удара у меня перехватило дыхание, а живот пронзила такая боль, будто его вспороли зазубренным ножом. Я сделал еще одну ошибку, вскрикнув от неожиданности и вдобавок ко всему наглотался хлорированной воды. Всплыв на поверхность, я имел только одно желание — добраться до бортика бассейна самым быстрым из известных мне способов, а потом забыть об этом здоровом образе жизни на все то время, которое мне придется провести в Санта-Бахия. В три бешеных гребка я добрался до края бассейна, поспешно вылез из воды и стал вытираться. Поморгав, я избавился от воды в глазах и увидел ту самую надувную куклу, медленно плывущую по направлению ко мне.
Этого просто не могло быть. Всего какую-то минуту назад я видел, как она плыла в нижний бассейн, и вот она снова здесь. Я протер глаза полотенцем, посмотрел на нее еще раз и с трудом удержался на сразу ослабевших ногах. Если это та самая надувная кукла, сверкнуло в моем сознании, то как она могла переодеться в платье канареечно-желтого цвета? Я снова бросился в воду, проплыл несколько ярдов, пока не оказался достаточно близко для того, чтобы схватить куклу за руку, и подтащил ее к краю бассейна. Потом забрался на бортик, стал на колени и вытащил тело. Приличный вес и холод тела, который я уже заметил раньше, подсказали мне, что это вовсе не резиновая имитация женщины.
Я положил тело на спину возле бассейна и увидел исполненный ужаса взгляд широко открытых глаз модели-брюнетки. Ее рот все еще был искажен в немом крике, а горло располосовано почти от уха до уха — я сначала принял этот шрам за темно-красное ожерелье.
Глава 4
Полуприкрытые серые глаза смотрели на меня из-под коротко остриженных седых волос с явной неприязнью.