С другой стороны от меня расположилось семейство турок. Турки после немцев — наиболее распространенная нация в Германия. Говорят, после Второй мировой войны, когда Германия оказалась в изоляции, только Турция согласилась им помочь. Турки получили какое-то преимущество для въезда и работы в Германии. Чем они и пользуются до сих пор.
Открыл бутылку пива, используя вместо открывашки вторую бутылку. Сделал небольшой глоток, глядя на Рейн и думая про себя в очередной раз: Вот она, могучая и легендарная река. О ней упоминалось в римских хрониках. Ее форсировал Цезарь. Она останавливала римлян, служа естественно границей. Но… Как житель Сибири я видел перед собой совершенно небольшую речушку. Это, кончено же, не Обь, не Енисей, и даже не Иртыш. Там где я сижу Рейн в ширину составляет порядка трех барж (если их поставить поперек), плывущих сейчас мимо.
Никто не купается. Как мне рассказали местные, в семидесятые годы Рейн был настолько загрязнен, что в нем не только не водилась какая-либо рыба, но, якобы, можно было проявлять фотопленку — по крайней мере был такой телевизионный ролик. Но сейчас, с усилением влияния зеленых, в Дюссельдорфе не дымят трубы, карьеры не разрабатываются, обилие рельсовых путей ржавеет, а блокгаузы отданы под местные ярмарки. Но в речке так никто купаться и не стал. Говорят, по привычке, предпочитая выезжать в Голландию на ее пляжи (2–3 часа езды).
Одинокий комар вяло пролетел передо мной, задержавшись на какое-то время. За три месяца жизни это второе или третье насекомое, которое я здесь увидел. До этого мне как-то на глаза попалась одинокая муха. И все. И даже возле черешни, что лежит в открытых лотках на улице перед магазином «Кайзер» на нашей Графенбергер-аллее, и то не крутится ни одна муха, не говоря уже про ос или пчел. Второе, что меня здесь удивило — это полное отсутствие пыли. За три месяца моего существования я ни разу даже не протирал ботинок — ни грязи, ни пыли, ничего, даже как-то странно.
Комар вяло покрутился передо мной. С трудом сел на мою руку. Я с интересом посмотрел на него. Но он посидел, совершенно не делая никаких попыток укусить, скорее всего — просто отдыхал, поднялся и так же вяло полетел куда-то дальше.
Было скучно.
Я встал. Ключ от офиса лежал у меня в кармане. На работа, в принципе, мне было чем заняться. Обещал немцам выполнить одну задачу к определенному сроку. В общем- то я и так успевал. Но — все же. На всякий случай лучше подстраховаться и закончить раньше. А то неудобно как-то.
И я, пройдя по набережному бульвару мимо игроков, усердно кидающих железные шары, направился к себе на работу. Что, в общем-то, было не в первые. Я работал и поздними вечерами, и ночами, и в выходные. И не потому что так было надо. Просто дома сидеть было скучно, а на работе — интернет, весь мир перед тобой, можно поговорить с друзьями, познакомится с девчонками из Новосибирска (ведь я туда вернусь), ну и так далее. А в европейские окрестности — Париж (6 часов езды), Амстердам (3 часа), Трир, Люксембург (3 часа), Кельн (40 минут), Дуйсбург (кстати, туда вообще можно добраться на метро, правда, по верху, но и все же…) — я уже побывал, несколько раз. Больше не захотелось. Да и Дюссельдорф я уже почти весь излазил — замок Бенрат, крепость Фридриха Барбароссы, еще что-то там, не говоря уже о местной телебашне высотой в 240 метров. Кстати, верх ее, где расположены бары, имеет вид юлы, причем — стеклянной. И там, внутри я наблюдал, как мальчишки ложились на стеклянные стенки, идущие прямо от пола. До этого я только вставал на самый край. И уже было жутко — где- то внизу, прямо под ногами, летят птицы, по набережной бродят маленькие фигурки человечков, по речке плывут маленькие кораблики. Поддавшись, я тоже лег на стекло. Такого адреналина я не получал ни на сплаве по алтайским речкам, ни на скальных горах Саян. Словно навис над миром, сверху, и смотришь на него, а внизу — так все мелко. И причем — для тебя нет никакой видимой опоры — все прозрачно. И собственные ноги тоже фактически висят в воздухе. Такой кайф!
На трамвай я не пошел, хотя до офиса три остановки. Житель северной окраины Новосибирска, для меня 20 минут ходьбы — это рядом, рукой подать. За одним только хлебом столько ходим у себя на «Родниках». Поэтому, выйдя из пешеходной зоны я проигнорировал трамвайные остановки (2 марки за 3 минуты поездки — при компостировании отмечается время, 3 марки — 6 минут поездки, и там дальше еще какие- то расценки, например, если один билет на четверых то дешевле, чем четверым по отдельности, человек с велосипедом — уже другая цена — это я вспоминаю изображение на кнопках на аппаратах по продаже билетов, с ребенком — третья, и т. д.). И на трамвае я ездил только когда возвращался из русского магазинчика «Nostalgia» (харьковчане его ведут), с тяжелыми авоськами, наполненными гречкой (которая больше нигде не продается), рыбой вяленой и копченой (которой тоже здесь нет — немцы почему-то не любят рыбы). А русская водка есть в любом магазине. «Горбачев» в основном, произведена русской колонией в Берлине, как написано на этикетке.