Опять за пивом. Впрочем, такую фигуру пивом не испортишь. Этот тоже ничего, жалко, грудь волосатая. Мой нынешний любовник покрыт волосами с головы до ног, а что делать, тридцать пять и Берлин не Зажопинск, положено иметь любовника из приличных. А, посрать, как сказала бы Анжелка.
Мои ночные друзья похожи на кубинских детей. Мы наш, мы новый… — знают они, провозгласившие меня товарищем Че в их достойной борьбе за торжество. Внеочередной «изм» победит, к чему пошлая повседневность, все решит лидер, гуру, фюрер, на то он и фюрер, которому главное — напомнить, что он велик и каждой строчке его замерли в готовности рукоплескать ладони, только дай строчку-то, вымученную делением мозга на сектора! Помилуйте, все лишь борьба за выживание и половой инстинкт и немного идеологии. И думаю я не о великом, а о том, что хочу много любовников, секса и денег, и чтобы тот, из-за кого я не сплю с воскресенья по вторник, отвел меня в пустую комнату, увешанную воздушными шариками, и чтобы никогда не завидовать Гале-корректору, дура все ж таки. Ну не дрянь ли я после этого, когда мир ждет великого, а я читаю Ерофеева и Сорокина, и мне ведь нравится, о чем нельзя сказать в приличном обществе, и совсем не испытываю жалости к кубинским детям? Что это — расплата за грехи мифической прабабки-графини или той, другой, из еврейского местечка под Оршей, или просто потому что нельзя быть на свете красивой такой? Милый, ты — заслуженный саксонский сварщик, а я — столичная штучка, русский мыслитель из породы Митеньки Карамазова, и мне не нужна компания, чтобы выпить сухого испанского, которое к тому же при ближайшем рассмотрении даже в супермаркете стоит пять баксов.
Вы, конечно, из Баварии? — Как вы хорошо говорите по-русски! Догадались по акценту? — Полноте, какой акцент! Только баварский миллионер позволит себе выйти к ужину в семейных трусах haute cauture зажопинский вещевой рынок.
Моветон. Прабабки не простили бы.
Как глазки-то бегают. Сработал старый испытанный метод — отправиться изучать быт кубинских детей и в связи с этим не появиться на пляже. Но каким простым решением проблемы оказывается аллергия: рекомендую прятаться дальше за чемоданным укрытием, обсыпавшие морду прыщи нельзя компенсировать фигурой. — Я могу увидеть вас в Германии? — Конечно. По средам в бассейне Шенеберг и по субботам на танцевальных вечерах в Оперном кафе. Не банальничайте, да не банальны будете.
Какая дрянь. Насколько легче дать доллар и без того сытому официанту и распевать революционные песни с заранее облагодетельствованными валютным вспомоществованием рыночными торговцами, чем, после семи потов и внутренней дрожи и прятанья за пальмой, сунуть в десятки раз скомканную футболку в руку старушки, которую в силу возраста или политических взглядов не допускают в свободно конвертируемый мир. Осуждать полнокровных господ, на хорошем немецком разобравших по косточкам сначала мою английскую чопорность, а потом попросивших your pensil попользовать fьr ein Moment please? Как можно — они ведь фиксировали адреса кубинских детей, чтобы, перелистывая отпускной альбом, никогда не вспомнить о содержании записки.