- Да, это блестящие стихи, достойные великих поэтов древности. В них сочетаются прекрасные образы, замечательные аллитерации, глубокое чувство и безупречный стиль. Они могут прославить наш доселе безвестный уезд на всю Поднебесную. Деревня великого поэта станет местом паломничества восторженных поклонников и тонких ценителей поэзии. Процветут торговля и ремесла. В дома жителей придут достаток и благополучие.
- Возможно, это в какой-то степени возместит односельчанам поэта неудобства, которые поэт им причинял десятки лет, - вежливо высказал свое мнение охранитель, - Все же, жил он крайне недостойно.
- Да, это так, - согласился начальник уезда, - Односельчане скоро простят поэту непотребство за процветание, принесенное им в родной край после смерти. Они будут рассказывать о его пьянстве, тунеядстве и сквернословии с доброй улыбкой и благоговением. Вскоре по всей стране тысячи молодых людей станут подражать недостойному образу жизни великого творца. Сколько из них, однако, создадут что-то подобное тому, что я сейчас держу в руках? Возможно, один. Может быть, двое. Весьма вероятно, что ни одного. А вреда себе и окружающим они причинят много.
- Осмелюсь сказать, - опять подал голос охранитель, - Мы можем велеть людям, знавшим поэта, не разглашать постыдные подробности его жизни. И вспоминать только лучшее.
- Это можно сделать, - сказал начальник уезда, - Правда, тогда нам придется заставить многих хороших людей постоянно лгать, и нам самим придется запятнать себя ложью до конца своих дней. А когда, однажды, правда неизбежно выйдет наружу, мы останемся в истории как бессовестные лжецы.
- Но как же тогда быть? - спросил охранитель.
- Сегодня же сожгите стихи, - ответил начальник уезда, - И никому никогда о них не рассказывайте.
ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ
Еле уловимым жестом верховный кастелян отослал свиту из камеры. Уселся в услужливо принесенное кресло. Дверь со скрежетом затворилась.
Лежащий на топчане узник в мятой форме повернул к нему заспанное лицо. Недовольно поморщился. Зевнул, сел на топчан, расставил ноги и набычился.
- Ну что еще?
- Я - верховный кастелян Авалона!
Старец гордо задрал подбородок с солидно свисающей окладистой бородой и выжидающе уставился на узника.
Тот закатил глаза.
- А я - старший интендант Джон Смит. И?
Если реакция пленника и удивила верховного, вида он не подал.
- Мне сообщают о Вашем запирательстве, офицер... эээ... ну, допустим, Смит, - сказал кастелян, - Я уважаю Вашу преданность начальству. Вы ведете себя как настоящий солдат. Но Вам следовало бы понимать реальное положение вещей.
Старец откинулся на спинку стула, высокомерно выпятив губу.
- Мы знаем, что Ваше руководство полагает Авалон колонией Земли. По этой причине Вы, возможно, считаете, что вправе прибыть сюда без разрешения местных властей и заниматься, чем Вам заблагорассудится. Но это далеко не так!
Старец торжественно ударил посохом по полу, подняв фонтанчик пыли.
- Авалон - суверенная планета! Земляне столетиями угнетали наших предков, присваивая богатства нашей благословенной родины. Они заставляли трудолюбивых авалонцев отдавать их своими руками, оставляя истинным хозяевам жалкие крохи. Но однажды гордый народ сбросил с себя ярмо Земли!
Старец иронично улыбнулся.
- Поработители были уверены, что без земных технологий и промышленной мощи Авалон впадет в нищету и упадок. Но они жестоко просчитались. Упорство и талант народа преодолели трудности. Ныне Авалон процветает!
Лицо старца просияло.
- Авалонцам удалось создать развитую добывающую экономику. По всей планете идет разработка богатых месторождений. Все авалонцы обуты, одеты, не испытывают недостатка в продовольствии и технике. При этом благодаря достигнутому высокому уровню развития огромная часть трудоспособного населения имеет возможность трудиться в сфере услуг, в области искусства и культуры. Каждый может заниматься делом по душе, ни в чем не нуждаясь.
Старец еще раз стукнул посохом по полу.
- Наш экспорт неуклонно растет. Авалон успешно развивает внешнюю торговлю и его товары пользуются огромным спросом!
И еще раз посохом - бац!
- Авалонцы счастливы и благополучны!
Узник болезненно скривился и заткнул уши.
- Ой, не стучите, пожалуйста. У меня ужасно болит голова. Ваши дятлы третьи сутки задают мне одни и те же глупые вопросы. Уже достаточно, чтобы спятить. Так еще поспать нормально не дают.