И любовь к маме с новой силой нахлынуло на малышку! Веснетта словно растворилась в этом чувстве, в этой охватившей её волне любви и невероятной нежности!
А обе молодые женщины н скамейке увлечённо говорили, поглядывая на детей.
– Моя боится белок, – сетовала Алёна. – Думает, что белка её съест.
– Интересная девочка, – отвечала блондинка. – Белки хищники. Я сама видела, как белка ела воробья. Схватила когтистыми лапками, крепко держала, и ела, начиная с гузки. Воробей висел в её лапах, головой вниз. Вдруг дёрнулся вбок, хотел вырваться. Но не смог.
– Вот не думала. А с виду – такие мелкие симпатичные зверьки, – ответила Алёна.
– Гуляла я с подругой в одном парке, рядом с её домом. Там есть сумасшедшая белка, гоняется за людьми. Мы кормили белок орешками. Пошли. Вдруг на скамейку прыгнула эта. Подруга говорит: «Не подходи, кинь ей орех». Я бросила ей грецкий. Она тут же схватила его цепко, за минуту сгрызла, и вдруг уставилась на меня таким странным взглядом! Лапки в мою сторону тянет и пальцами шевелит, словно притянуть меня к себе хочет. Не орешки просит, нет, другой жест, пугающий. Солнце её ушки так красиво подсвечивает, а глаза – странные, просто жуть. Мы быстро ушли.
В полдень Алёна с дочкой пошли домой. Высокая стройная брюнетка и крохотная светловолосая малышка медленно двигались по солнечной дорожке парка. Девочке пора было обедать и спать. Веснетта устала, она зевала, тёрла кулачками глаза. Алёна подхватила её на руки, и прибавила шагу. Опалённый зноем август был словно огромный костёр, который дымил, угасая.
Ускользающий след
Рассказ
Небо – словно расплавленный лазурит, горячий и сияющий! Пух облаков – пышное невестинское платье! День будто мёдом насыщен! Беременная Римма прислушивается к сыну внутри себя, она счастлива! Она идёт рядом c соседкой по лестничной клетке, Сабиной. Та везёт коляску с трёхмесячной дочуркой Ирмой. Женщины гуляют и лениво перебрасываются словами.
– А мой Всеволод уже брыкается, ножками бьёт! – ласково и отрешённо говорит Римма. – Я его так люблю! Скоро уж родится, миленький мой птенчик! Родной мой, кровиночка моя, солнышко ненаглядное! – воркует она, и гладит свой живот.
– Классно! Ты его уже так сильно любишь! – откликается Сабина.
– Ну а как же? Сынуля мой! – Римма расплывается в океане нежности.
Сабина – художница, богема, и не очень-то правильная мать. Её больше увлекает творчество, чем возня с младенцем. Детская коляска большую часть времени торчит посреди комнаты в хаосе картин, холстов, красок, пьяных друзей Сабины. Гуляет она с младенцем недолго. Летом, правда, подольше. А вот Римма выгуливает свой эмбрион тщательно, читает ему сказки, ходит по музеям, выставкам, концертам, заранее планирует его жизнь, его судьбу. Она пока ещё не знает, кем будет её мальчик. Это будет видно позже. Но наверняка кем-то творческим: художником, писателем, певцом. И, конечно же, очень талантливым и знаменитым!
Женщины медленно шли по июньской дорожке, а воздух цвёл, дышал, переливался и благоухал! Сабина болтала о чём-то своём, словно беседовала с собственными мыслями.
– " Жить прошлым – по магической спирали вращаться в исчезающих мирах". Сказал поэт. А прошлое всё время лезет в душу и в мысли, как его остановить? Вот мы с тобой, Римм, мы родили по залёту. Ну, ты ещё не родила, но всё равно. Планировали ли мы детей? Нет. Мне вообще никто не нужен – ни муж, ни сопляк. Мне бойфрендов достаточно и картин. У меня выставки…
– Эй, не надо так огульно, обо всех, – возмутилась Римма. – У моего сынули есть папа, я его специально выбирала, он талантлив, красив, умён!
– Ну, и кто это?
– Не важно. Я просто хотела умного, талантливого, красивого ребёнка. И всё. И никаких чтоб мужей, чтоб никто не вмешивался в воспитание, не претендовал на моего сына!
– А его папа знает, что он папа?
– Нет! Конечно нет! Сын только мой, я его зачала, выносила!
– Ну, конечно, зачем тебе ещё мужик какой-то. Ты же у нас сама себе королева, обеспеченная со всех сторон.
Это были самые счастливые годы для Риммы. Всеволод, милый, любимый Севочка, рос и взрослел, она нанимала ему всевозможных учителей. Он был очень красивым и способным мальчиком. С детства говорил по-английски, хорошо рисовал, но больше всего любил петь. Учитель пения был от него в полном восторге и пророчил ему блестящее будущее. Севочка дружил с Сабининой дочкой Ирмой. Мать девочкой совсем не занималась, и Римма взяла над ней шефство. Подкармливала девочку, позволяла заниматься вместе с Севой. Оба ребёнка быстро усваивали уроки.