Гермиона, сбитая с толку, подозрительно воззрилась на него и как-то даже напряглась, что вызвало у Малфоя лишь лёгкую ухмылку.
«Нам придётся научиться доверять друг другу»
— Я хотел дотронуться до нее, чтобы тебе не было больно, но если ты хочешь первая это сделать то… — Малфой потянулся свободной рукой к пуговицам рубашки, на подсознании опять подмечая тот факт, что ладонью он все ещё обхватывал хрупкое запястье Грейнджер, и почему-то все чувствовалось настолько естественно, будто так и должно быть.
— Л-ладно, подожди, — остановила его Гермиона.
Малфой обратил взгляд к явно нервничающей Грейнджер. Ее щеки мило — «мне правда кажется это милым? Мерлин, а слово-то ещё какое девчачье!» — покраснели, выдавая смущение, и Драко задумался о месторасположении ее метки на теле.
Медленно девушка подняла руку и стала отодвигать миллиметр за миллиметром ворот блузки, давая Драко разглядеть подтверждение их связи. Самое настоящее, телесное, почти такое же, как и у него. Отчего-то сердце в груди подпрыгнуло и бросилось вскачь, а дыхание перехватило. Первая буква его имени его гребаным почерком была аккуратно выведена прямо на бледной коже Грейнджер, занимая большую часть шеи. Подчиняясь сильнейшему желанию, Драко поднял свободную руку и медленно поднёс к девушке так, будто пытался не спугнуть, будто она была самым хрупким созданием на планете. Гермиона неровно выдохнула, и Малфой почувствовал, как ее рука в его ладони напряглась, давая понять, что она тоже это ощущала.
Будто незримые потоки энергии струились между ними, связывая и отключая всю логику, давая чувствам выйти на поверхность и подчинить их тела себе. Но наконец-то тянуть было больше некуда, и Драко кончиками пальцев дотронулся до ее метки, ощущая бархатистость бледной кожи и жар, который медленно, также медленно как и он, приближался к ее шее, стал подниматься в нем, достигая сердца. Сонная артерия на девичьей шее чётко отбивала свой быстрый ритм, завораживающе выделяясь на её коже.
Малфой двинулся ниже, проводя пальцами по наклонной палочке буквы, и легко очертил завиток, заворожённо наблюдая, как покраснение прямо на глазах сходило с ее кожи, а метка становилась будто глянцевой, начиная переливаться.
«Это означает, что она теперь моя?»
Внутренности скрутились от переполнявших в одно мгновение чувств, а сам Драко не заметил, как склонился ближе к ее шее, опаляя кожу горячим дыханием. Губы прямо-таки горели, желая ощутить прохладу ее кожи, а сердце подталкивало лишь ближе своим неровным стуком.
«Что со мной происходит?»
Как его губы соприкоснулись с ее шеей, он не успел запомнить. Будто моргнул, а уже ощутил бархатистую кожу и приятный запах девичьего тела.
— А-ах, — выдохнула Гермиона, подаваясь вперёд и сильнее отводя шею, предоставляя Драко больше пространства.
Голова кружилась, а пульс зашкаливал. Гермиона чувствовала, как боль и жжение совсем растворились, и лишь новые электрические импульсы ударяли в самое сердце. Голова не соображала, вроде только она хотела перевернуть весь его кабинет вверх дном, как уже выгибала шею, давая этому засранцу исследовать сначала пальцами, а сейчас губами магическую метку. Драко, осмелев, провёл языком влажную дорожку, точно повторяющую букву, а мурашки расползлись по Гермионе, ударяя прямо вниз живота.
Шея всегда была ее эрогенной зоной, но сейчас казалось, что все сосредоточение нервных клеток было именно там, в месте чернильной буквы. Гермиона почувствовала, как Драко сильнее сжал ладонь на ее запястье, видимо, стараясь сдержаться. В голове все ещё не укладывалось, что она так спокойно и с большим рвением допускала в личное пространство чужого по сути человека, но что поделаешь, если невидимые силы тянули её именно к нему, к тому, кто сейчас так страстно целовал её в шею.
Малфой неожиданно ослабил хватку на запястье и легко скользнул дальше, переплетая их пальцы. Это показалось до одурения правильным и уютным жестом, а потому Гермиона расслабилась, ещё больше отдаваясь на волю Драко, который неожиданно пришпилил ее своим телом к спинке дивана, опираясь свободной рукой с другой стороны от неё. Он оторвался от девичьей шеи и загипнотизированно воззрился на чернильную букву «D», замечая вокруг несколько бордовых точек, оставленных им.
Грейнджер глоток свежего воздуха именно и был нужен. Прикосновение Драко к метке совсем сбило ее с чётких размышлений и заставило отдаться вихрю связи, а сейчас капля здравого смысла, хоть и очень вялого, пнула ее, напоминая, что Драко наверняка все ещё чувствовал боль. Неожиданно чувство озабоченности и заботы о человеке прямо перед собой заставило нахмуриться.
«Вместо того, чтобы помочь ему избавиться от боли, ты уже готова была отдаться во власть чувств! Эгоистка!»
— Драко? — немного хрипло позвала Гермиона, не понимая, почему ее голос звучит вопросительно, и только сейчас осознавая, что назвала его по имени так легко и просто.
— М? — непонимающе Малфой перевёл взгляд на лицо девушки, давая разглядеть свои серые омуты, задернутые матовой дымкой.
На секунду Грейнджер пришлось задержать дыхание. Его распаленный и крайне увлечённый ею внешний вид действовал на неё как афродизиак, но сейчас она все же помнила, что должна сделать.
— Теперь твоя очередь показывать мне свою метку, — она отпустила ткань блузки, давая вороту наползти на свою метку и наполовину скрыть ее.
Сначала Драко непонимающе приподнял брови, а потом, все же придя в себя, нахмурился. Видимо, боль он все же ощущал, но не обращал на неё должного внимания, пока Гермиона не напомнила. Малфой ещё раз как-то странно посмотрел на почти скрытую метку и встряхнул головой, тут же принимая обратное положение, облокачиваясь спиной на спинку дивана.
Его пальцы быстро подхватили пуговицу на рубашке и легко выдавили из петли. Гермиона сглотнула, стараясь не обращать внимания, как сексуально и мастерски он расстегивает рубашку одной рукой, при этом все ещё смотря прямо на неё. Щеки и так горели от бушующих чувств, но сейчас, под его взглядом, Грейнджер поняла, что это совсем не предел.
Драко же будто в тумане вытаскивал маленькие пуговицы из петель и не мог отвести взгляд от нежно-розового румянца, что распространялся от ее щёк к шее. Странное, непередаваемое ощущение восхищения девушкой, сидящей напротив, заволокло сознание, вытесняя все привычное и логичное. Совершенно иррациональные чувства сейчас приносили Драко спокойствие и уют, хотя он не понимал, почему все это испытывал. Конечно, был бы он сейчас в своём обычном состоянии, сразу обвинил во всем связь и попытался бы контролировать себя, но метка Гермионы будто что-то перевернула в нем, заставляя отойти на задний план привычную скептичность и нежелание подчиняться чему или кому-либо.
Он все ещё помнил, как чёрная буква выделялась на ее шее, давая ощутить ему мощное собственническое чувство по отношению к ещё вчера бесящей его Грейнджер. Почему-то это ощущение залезло ему глубоко под кожу, перевернуло все привычные суждения, и Малфою впервые в жизни настолько захотелось обладать кем-то, хотя он пока не особо понимал, как все это произошло.
Все пуговицы оказались расстегнутыми, и Малфой отвёл полы рубашки в стороны, предоставляя взгляду Гермионы его метку. Буква «Н» все так же раскинулась на его груди, привлекая изящной завитушкой у первой палочки. Грейнджер тут же отмерла, не собираясь, видимо, тянуть время, как Драко, и указательным пальцем легко дотронулась до метки на его коже.
И опять. Сознание заволокло вакуумной дымкой, а лёгкая прохлада от ее прикосновения стремительно разошлась по груди. Гермиона чертила контур буквы пальцами, гипнотизируя взглядом метку, а Драко так и подмывало попросить ее поцеловать его. Ее губы притягивали взгляд, заставляли мечтать о том, как они будут выглядеть во власти его губ. Как они будут двигаться напротив его и как будут шептать его имя.
Грейнджер же, будто издеваясь, не двигалась с места, лишь сильнее сжала в своей руке ладонь Драко, а потом положила свою маленькую ладошку на метку Малфоя.
— Все хорошо? — хрипло спросила она, неожиданно переводя взгляд на лицо Драко.