— Вот тебе удобно работать с двумя руками?
Девушка нахмурилась.
— Естественно.
— А вот мне одной как-то не очень.
— Оу, — тут же замялась Гермиона. — Ну давай сядем как-нибудь по-другому.
— У тебя есть варианты?
Грейнджер задумалась, а Драко отчего-то заострил внимание на складке между бровями, в очередной раз посчитав что-то в облике Гермионы милым. Мысленно повторять, что это связь дурацкая, ему уже надоело точно так же, как и считать кого-то милым.
— Ну, мы могли бы немного увеличить кресло для нас двоих, и я положу ноги тебе на колени, — робко предложила Гермиона, пожимая плечами.
Малфой представил это и тут же пожалел, что вообще поднял эту тему. Сидеть с чьими-то ногами на коленях. Просто замечательно. Прямо как в сопливой мелодраме, им только камина и пледа будет не хватать для идеальной сцены из кинофильма. Да, Малфой не был отсталым от магловской жизни, а потому смотрел несколько фильмов от нечего делать.
Но все же работать так было невозможно, а других вариантов он не видел.
— Ладно, — тяжело вздохнул Драко.
— Только подожди пару минут, я допишу все по отделу правопорядка и тогда смогу больше не зависеть от стола.
Малфой кивнул и устало потёр переносицу. Работать сейчас не было ни сил, ни желания, но Драко понимал, что по-другому было никак. Во-первых, сдача их работы министру не за горами, а во-вторых, чем им с Грейнджер ещё заниматься? Идти домой? Тогда придётся спорить, к кому именно, потому что они не смогут разойтись по своим домам и не умереть во сне от боли.
— Я все, — произнесла Грейнджер и неуверенно посмотрела на Драко.
— Молодец, — язвительно ответил Малфой, понимая, что ведёт себя не очень правильно по отношению к Гермионе, потому что она устала так же, как и он, но ничего не мог с собой поделать. Так разговаривать с людьми, лишь бы не показывать им свои настоящие чувства, уже давно вошло в привычку.
— Ты… трансформируешь кресло?
— А где же твоё стремление сделать все самой?
Гермиона поджала губы и прищурила глаза, видимо, чувствуя настрой Драко. Малфою потому и нравилось иногда пересекаться с Грейнджер. Она единственная, помимо Панси, не реагировала на его резкие слова смирением, а на соблазнительный взгляд — глупой улыбкой. Она могла ему дать отпор, а то и посоревноваться в сарказме и язвительности.
— Своё раздражение держи при себе, Малфой, — тут же вскинулась она. — Ты не один недоволен сложившейся ситуацией, поэтому, будь добр, веди себя как нормальный человек.
— В моем понимании это и есть нормально, — тут же выдал Драко, — а если тебя что-то не устраивает…
— Ой, вот только не надо начинать опять, — закатила глаза Гермиона. — Я знаю, что ты самовлюблённый, несдержанный придурок, и не надо мне в очередной раз это доказывать. Ни я, ни ты не хотим умереть, а потому нам надо учиться находиться рядом друг с другом без постоянных ссор.
— Понятно, — просто протянул Драко, несмотря на желание выдать целую гневную тираду Грейнджер, держа себя в руках. Она была права, а Малфой просто слишком устал, чтобы вести себя адекватно.
— А сама я не могу трансформировать кресло, потому что палочка вместе с туфлями в моем кабинете. Гарри, когда нёс меня к тебе на руках, не подумал об этом.
— Поттер и не подумал. Вижу логику.
Гермиона закатила глаза, не желая в очередной раз ругаться с Малфоем, а Драко взмахнул палочкой, расширяя кресло, и тут же пересел на него рядом с Грейнджер.
Гермиона же как-то странно посмотрела на него и поерзала на кресле, отодвигаясь и упираясь спиной в подлокотник. Потом опять взглянула на него из-под ресниц и провела рукой по волосам.
— Давай, клади ноги, — буркнул он, ещё больше раздражаясь от нерасторопности Гермионы. Жжение опять распространилось по груди, и Малфой уже готов был выдрать метку голыми руками.
Драко показалось, что она ждала его разрешения, так как быстро оторвала одну ногу от пола и положила ему на колени, юбка при этом, естественно, задралась, и Драко постарался не думать о том, как он на это реагировал, хотя взгляд так и застыл на ее голых коленях. Грейнджер опустила на его бёдра обе ноги и, взяв бумаги со стола, сразу зарылась с головой в документы. Малфой хоть и не видел ее лица, но был уверен, что она покраснела до кончиков ушей.
Работать так было удобнее, Драко и не мог поспорить, но вот внимание расфокусировалось критически. Мало того, что он чувствовал некое напряжение между ними, так ещё и ее ноги у него на коленях волновали его и заставляли постоянно переводить на них взгляд. Хотелось провести ладонью по коже ее голеней, ощутить, как она покрывалась бы мурашками от его прикосновений, потом подняться выше к бедру и, может, забраться под юбку.
«Мерлинова борода, надо перестать думать о ее ногах или хотя бы не смотреть на них»
Грейнджер же, как издеваясь, поерзала, немного изменяя положение, и слегка согнула ноги в коленях, теперь полностью притягивая внимание Драко.
«Если буду думать о ее ногах дальше, то можно больше и не работать»
Малфой, поджав в раздражении на себя губы, откинулся на спинку и сложил руки на груди, не желая испытывать судьбу и класть ладони ей на ноги. Он все ещё помнил, как обернулось для него прикосновение к ее метке, а потому мог предположить, что одно касание к ее ногам, и через несколько минут эти ноги вполне могут быть обёрнутыми вокруг его талии.
«Дрянь! Зачем я об этом подумал?»
Мимолетная фантазия послужила сигналом для его организма. По позвоночнику пробежала волна электрических импульсов и устремилась в пах, заставляя член напрячься в ожидании. Малфой перевёл глаза с ее ног в потолок и постарался представить что-нибудь наименее возбуждающее, но разум, будто смеясь над своим хозяином, показывал Драко, что бы могло случиться, если бы он не сопротивлялся и дотронулся до ее ног. Они, наверняка, мягкие, почти бархатные на ощупь. Он бы мягко провёл по одной ее ноге и склонился над Грейнджер, замечая ее удивленный взгляд карих глаз.
«Надо что-то делать!» — прозвучала у него в голове паническая мысль.
— Грейнджер, — неожиданно хрипло произнёс Драко, переводя на неё взгляд.
Девушка же явно не пыталась потушить в себе не пойми откуда взявшуюся бурю, а потому вопросительно посмотрела на Малфоя, будто только вспомнив, что он вообще здесь находится. Никаких идей, как продолжить разговор, не было, а потому Драко подумал о всех проблемах, что свалилось на их головы, и выбрал одну.
— Что мы будем делать завтра в течение рабочего дня?
— В смысле?
— Мы не сможем расстаться на весь рабочий день, — намекнул Драко.
В глубине глаз Гермионы блеснуло понимание.
— А, ты об этом, — протянула она, откладывая бумаги на стол и глубоко вздыхая. — Да и я тоже не смогу постоянно ходить, закрывая шею.
Малфой молча взирал на неё, понимая, что, несмотря на отвлеченную тему для разговора, желание лишь сильнее поднимается в нем. Он, конечно, отвлёкся от ее ног, но взгляд все же нашёл, за что зацепиться. Ее лицо в обрамлении непослушных каштановых волос казалось сейчас чем-то поистине прекрасным и завораживающим. Между бровями пролегла эта чертова складка, которую Драко, на зло себе, опять посчитал милой, а острые белые зубки прикусили в раздумьях нижнюю губу. Память услужливо предоставила вид на ее обнаженную шею с изящной тёмной меткой, а губы закололо от желания опять прикоснуться к ней.
— Так ты не против? — послышалось будто издалека.
— Что?
Драко нелепо моргнул, приходя в себя, и уставился на Гермиону, понимая, что пропустил ее слова мимо ушей, пока думал о том… о чем он думал.
— Я говорю, что нам тогда нет смысла что-либо скрывать. Все рано или поздно узнают о… нашей связи, и я не хочу ко всем имеющимся у нас проблемам прибавлять ещё и это, — Гермиона поморщилась. — Пусть уж лучше все сразу узнают о нас, чем я буду ходить с обёрнутой шеей. Терпеть не могу эти блузки с высоким воротом.
— А, ну да, из-за твоей шеи мы уже завтра должны всем все рассказать, — фыркнул Драко, раздумывая над ее предложением.
— Рассказывать ничего и не придётся, — закатила глаза Гермиона, — одно наше появление, и все Министерство уже будет знать, надо лишь держаться за руки и переодеть мне блузку. Так ты против?