— Что… что вчера вечером произошло?
Драко резко заморгал и нахмурил брови. Его взгляд ожил, а бледное аристократическое лицо заиграло красками эмоций.
— О чем ты?
— Я помню, как мы… целовались, — Гермиона отвела взгляд от зеркала, обнимая себя за плечи и чувствуя, как от неловкой темы щеки краснеют ещё больше, — а потом я ничего больше не помню. Пустота.
Малфой провёл рукой по волосам и понимающе кивнул.
— Ты потеряла сознание, а у меня не получилось тебя привести в чувство. Я вспомнил, как Поттер говорил о том, что нам надо быть аккуратными, потому что такое может случиться, ну я и решил подождать, пока ты сама очнёшься, и уснул, — пожал плечами Драко.
Гермиона удивлённо распахнула глаза и встретилась с ним взглядом в отражении.
— Я даже не помню, как это произошло, — произнесла девушка дрожащим от боли голосом. — Это так странно. Все это.
Малфой кивнул, и его ладони легли на талию Гермионы, притягивая к себе и прекращая импульсы боли в теле. Они в унисон облегченно выдохнули и замерли рядом друг с другом. Но почему-то Гермиона не чувствовала себя победителем в их необычном поединке на стойкость, а наоборот осознавала всю глупость ситуации.
— И долго мы будем так упорно издеваться друг над другом? — озвучил Драко ее мысли вслух. — Ты была готова опять в обморок упасть из-за того, что не хотела меня касаться.
— Если ты так замечательно все видишь, сам бы взял и дотронулся до меня, — прищурив глаза, заявила Гермиона, не собираясь показывать ему, что уже поняла, насколько глупо они себя вели.
— А я так и сделал, — парировал Драко.
Их взгляды опять встретились в немой борьбе через отражение в зеркале. Только теперь это ощущалось иначе. Его ладони на ее талии и твёрдая мужская грудь, ощущаемая спиной, делали из Гермионы кого-то другого, но совсем не себя прежнюю. Ее сознание опять обволакивала ослепляющая дымка, хотя Грейнджер и пыталась ей противостоять. Она не понимала, исходило ли это от Драко, или их проклятая связь решила таким образом опять заставить их сблизиться, но противостоять этому было выше ее сил. Хотя она пыталась, очень сильно пыталась не поддаться искушению.
— Грейнджер, — неожиданно громкий, даже слишком, голос Драко заставил ее вздрогнуть, а дымку наваждения пойти рябью, — мне это надоело. — Гермиона непонимающе нахмурила брови, но не успела раскрыть рот, чтобы спросить, что его не устраивало, как он сам продолжил. — Меня достало, что мы с тобой постоянно играем в какие-то игры, издеваясь над собой. Ни мне, ни тебе не нравится эта магическая, блин, связь, которая делает из нас каких-то помешанных, я сам в шоке, что сейчас это произнесу, но, — Малфой перевёл дух и пронзительно заглянул в ее глаза, — ты сама вчера сказала, что против судьбы не попрешь, и нам остаётся, как бы это по-дурацки ни звучало, не соревноваться в независимости и упрямстве, а постараться увидеть друг в друге то, что заметила в нас эта гребаная связь. А для этого нам надо переступить через себя, перестать шарахаться друг от друга и наконец-то прислушаться к желаниям судьбы, лицо которой, если бы оно было, я бы с удовольствием разбил.
Гермиона опешила, не ожидая такой длинной речи Драко, да и ещё с на удивление правильными выводами. Обычно Грейнджер была инициатором таких разговоров, но Малфой смог в очередной раз доказать, что он не как все. У него есть мозги — и очень даже неплохие — да и к тому же недюжинное мужество. Все это в голове у Гермионы сделало его на порядок выше, а дурацкая связь приняла это за очередной приступ наваждения.
Захотелось его поцеловать так сильно, что свело скулы. Или чтобы он поцеловал её, как вчера, прямо в метку, которую теперь ничто не скрывало. Желание возникло в ней, а слова Драко о том, что им надо отпустить себя и поддаться, лишь сильнее подталкивали ее к действиям.
— Да, конечно. Я согласна с тобой, — кивнула Гермиона, зачарованно смотря на него в зеркало. — Так значит теперь… мы можем делать все, что захочется, не пытаясь сдержаться?
— Да. Я думаю, так будет проще нам обоим.
— Хорошо, — кивнула Гермиона, разглядывая его лицо в отражении и замечая, что оно опять идеально выбрито. — Тогда… поцелуй меня.
Грейнджер с вызовом посмотрела на него, по привычке стараясь выдать своё настоящее желание за проверку на прочность, но Драко ни единой мышцей не показал своё удивление. Он лишь сильнее сжал ее талию в тисках своих ладоней и медленно склонил голову к девичьей шее.
«Неужели так будет всегда?»
Его губы на ее нежной коже отдавались искрами желания внизу живота. Хотелось большего, намного большего, сердце забилось бешеной птицей, пытаясь вырваться наружу из грудной клетки прямо к нему, к Драко, навстречу.
— Так? — произнёс Малфой лёгким шёпотом, ласкающим ее жаждущую его поцелуев кожу, — или так?
Он скользнул губами выше, влажно лизнул ее метку языком, и ткнулся носом в мочку уха. Гермиона задохнулась раскаленным, пышущим жаром воздухом, когда Драко втянул в рот чувствительную кожу прямо за ухом, слегка посасывая и отпуская, чтобы опять сомкнуть губы на ее шее. Стон вырвался прямо из груди Гермионы неожиданно и совсем неконтролируемо, она зажмурилась, изогнулась в спине, сильнее прижимаясь к нему ягодицами и, подняв руку, обняла его за шею.
Драко напористо вжал ее в себя, давая ощутить, как ему это нравится. Эрекция, скрытая плотной тканью брюк, упиралась Гермионе прямо в поясницу, давая понять, что она не одинока в своей жажде большего. Крошечные искры огня разгорались в ней и разбивались об охлаждающие поцелуи Драко, которые были словно источником прохлады и неконтролируемой страсти. Его ладонь поползла выше и спустя секунду уже накрыла ее грудь, скрытую чашечкой лифа и тканью платья.
— Слишком, — хрипло выдохнул Малфой синхронно со стоном Гермионы, — это ощущается слишком сильно.
Грейнджер зарылась пальцами в его платиновые пряди на затылке и закусила губу, пытаясь сквозь пелену желания притормозить и осознать, что Драко только что сказал.
— Ты… тебе плохо? Драко? — попыталась подавить стон Гермиона от очередного поцелуя Малфоя на ее шее. — Нам надо прекратить?
Драко вдруг замер и уперся лбом в ее плечо, переводя дыхание. Теперь и он понял, каково это, когда связь давит на тебя, принося не только наслаждение, но и некую боль. Ощущение было такое, словно Грейнджер завладела им и, вопреки всему, тянула за собой в омут страсти. «Видимо, так Гермиона вчера и потеряла сознание, ведь мы не остановились вовремя».
— Да, нам лучше прекратить, — смог выдавить Драко, отстраняясь от Гермионы и отходя на пару шагов. Боль опять завладела обоими, но они стойко перетерпели это ощущения, сосредоточиваясь на другом.
Грейнджер смиренно кивнула, и ее щеки в смущении заалели. Она почувствовала себя какой-то чертовой соблазнительницей, а от того стало до жути неудобно перед Драко, которому, видимо, стало плохо от их связи.
— Х-хорошо, я тогда, — Гермиона прокрутилась на месте, пытаясь понять, что ей стоило делать, и наткнулась взглядом на туфли, — обуюсь, и мы пойдём, а то рабочий день наверняка уже начался.
— Я буду ждать тебя в гостиной, — ответил Драко и вылетел из комнаты, оставляя смущенную Гермиону в смятении.
Пока она надевала туфли, то не знала, как стоило себя дальше вести с Малфоем. Вроде ничего такого и не произошло, она вон вообще вчера в обморок грохнулась, да и они обо всем поговорили, но отчего-то сердце неуютно ёжилось в груди, а глупые чувства водили хороводы на руинах ее самоконтроля.
— Готова? — спросил Малфой, как только увидел ее в дверном проёме, неуверенно глядящую по сторонам.
— Да, — кивнула Гермиона, — слушай…
— Грейнджер, — одновременно начали они вдвоём, но Гермиона помахала руками, давая знак ему сказать первым. — Я… я хотел сказать, что все нормально. Я в порядке, и не надо раздувать из пикси дракона. Такое будет с нами постоянно, и нам надо просто привыкнуть, что стоит действовать более медленно и обдуманно. Поэтому… не стой там, как провинившаяся первоклашка, давай руку и пойдём уже.