Как и сейчас. Гермиона держала руку на плече паренька — и оправдание, что это всего лишь дружеское проявление чувств, тут не слишком-то работало — а Драко, что были силы, сжал ладони в кулаки, удерживая себя у стены. Хотелось — вот правда — проехаться этим самым кулаком по челюсти ни в чем неповинного парня, и дурацким чувствам не было дело до его невиновности. Одно его существование и то, что он каким-то образом попал в поле зрение Грейнджер, делало этого парня объектом внезапного насилия.
— Ну все тогда, можем закругляться, — произнесла Гермиона и опять потрепала парнишку по плечу. — Молодец, Брайн! Ты спас нас от дальнейшего пребывания на работе в пятничный вечер, и конечно же, сделал большую услугу министерству. Теперь нас не спалят бездомные драконы.
— Ой, ну что вы, мисс Грейнджер! Я всегда рад вам помочь!
«Всегда он рад помочь», — Драко, поджимая губы, передразнил этого Брайана в подсознании. Конечно, Малфою всегда тяжело давался анализ его чувств, не поддающихся логике и здравому смыслу, но сейчас он мог с предельной точностью сказать, что он испытывает ревность. Это мерзкое, мешающее людям жить, чувство было нетрудно определить, но всегда было сложно принять. Сейчас Драко мог все свалить на связь и надеялся, что ему больше не придётся искать этому причину. Так легче, так не надо было раздумывать над чем-либо ещё. Все-таки это не банальное возбуждение, которое он мог со спокойной душой присвоить себе, это что-то более глубокое, более искреннее и важное.
— Всем спасибо! До понедельника!
— До свидания, мисс Грейнджер.
Гермиона взмахнула палочкой, заставляя бумаги ровными стопками складываться на столе, а Драко проследил взглядом за уходящим пареньком, который, Малфой был уверен, — нет, правда, он не придумывал — в самый последний миг задержал глаза на Грейнджер. Зубы клацнули, так резко он сжал челюсти.
Гермиона же не замечая, что ее соулмейт на грани взрыва вселенских масштабов, облокотилась бёдрами на стол и согнула ногу в колене, упираясь туфлей в стол. Драко опалил взглядом молочную кожу ее бедра, видневшуюся из разреза в юбке, и перевёл взгляд на острые ключицы, понимая, что концентрация слетает с тормозов, потому что держать все в себе больше не было сил.
Ему надо было — просто жизненнонеобходимо — поделиться своими чувствами, заставить ее тоже испытать весь спектр эмоций. Драко сдвинулся с места, а член уже начал твердеть от проигрываемых в голове картинок. Он хотел провести рукой по коже ее бёдра, хотел поднять юбку выше, хотел сорвать с неё блузку и узнать, на чем же держится этот дурацкий лиф, бретелек которого не было видно с полностью открытыми плечами.
— Сейчас, подожди пять секунд, я приду в себя и пойдём, — пробормотала Гермиона, потирая переносицу и не замечая, что Малфой плавно приближается к ней, пожирая фигуру девушки серой мглой своего взгляда.
— А может, пока останемся здесь?
Гермиона резко открыла глаза и уставилась на Драко, застывшего в метре от неё. Гермиона не смогла определить сходу, то ли его глаза подсвечивались легким светом лампы, то ли так ярко горели в темноте эмоциями.
— Что?
Малфой сделал шаг к девушке и положил горячие ладони ей на талию.
— У нас и здесь есть чем заняться.
Гермиона чувствовала тепло и электрические импульсы, исходящее от ладоней Драко, а ее организм будто улавливал некие изменения в настроении Малфоя. Она тяжело сглотнула, чувствуя поднимающийся изнутри жар, и, как бы глупо это ни звучало, все же открыла рот, чтобы спросить.
— Чем?
Малфой в ироничной улыбке изогнул губы и, всего секунду посмотрев в глаза Гермионе, посильнее ухватил ее за талию и усадил на стол, делая разницу в росте более удобной для их дальнейшего времяпрепровождения. Его дыхание щекотало ее кожу, а мужской запах приятным шлейфом кружил голову.
— Например, мы можем наконец-то поцеловаться.
Его губы обрушились на неё не мягко и нежно, как могли бы в любой сопливой мелодраме, а так, как и следовало ожидать от Малфоя — жестко, грубо и нетерпеливо. Он зарылся пальцами в ее волосы и немного потянул, заставляя Гермиону наклонить голову в сторону. Его язык занял положенное место в ее рту так, будто это было самым правильным решением на свете, а ладонь легла на свободное от ткани юбки бедро. Гермиона чувствовала, как неожиданно пришедшие эмоции сбивают дыхание и повышают количество сокращений сердца в минуту, она не знала, чем вызван такой настрой Малфоя, но он вполне соответствовал и ее состоянию. Отголоски фантазий, которые транслировались из сознания Драко напрямик к Грейнджер во время его мастурбации, целый день преследовали ее, и хотя она пыталась скрыться за своим недовольством относительно его поведения в кабинете собраний, получалось не очень.
Она чувствовала присутствие Малфоя каждой частицей своего тела, и эти самые частицы будто вспыхивали от одного его взгляда. Конечно, Гермиона все еще не понимала, как она может целоваться, сидя на столе, с парнем, которого близко почти не знала, как она может мечтать о таких откровенных вещах с ним же, даже не зная, какой у него любимый цвет или время года, но… это было и Грейнджер ничего не могла с собой поделать. «Наверное, это связь играет с нашими эмоциями».
Малфой втянул в рот ее нижнюю губу и с напором провел по девичьему бедру выше, заставляя разрез юбки увеличиться в размерах. Конечно, она мечтала о чем-то таком весь день, но сейчас Гермиона все же напряглась, с лихорадочно бьющимся сердцем, думая, как должна реагировать на это. Метка пульсировала, подталкивая Грейнджер на произвол действий Драко, а сама девушка замерла в неуверенности, будто наблюдая за всем со стороны. За эти несколько дней она впервые смогла сохранить разум чистым — ну ладно, хотя бы наполовину чистым — от влияния связи, и теперь выбор был только за ней.
Гермиона надавила ладонью на грудь Драко, заставляя его хотя бы на миллиметр отстраниться от неё, и неровно вздохнула, отводя взгляд.
— Грейнджер? — хрипло произнёс Малфой так, что у Гермионы низ живота сладко заныл.
— Я не уверена, что… — Грейнджер замолчала, кусая губы и не зная, как продолжить предложение, чтобы это не звучало как-то глупо или обидно.
Драко убрал ладонь с ее бёдра и ухватился пальцами за девичий подбородок, заставляя посмотреть на себя. Гермиона взглянула в потемневшие серые глаза, и ее обдало жаром. Драко выглядел таким жаждущим, будто все, что его сейчас волновало это Гермиона. И она опять почувствовала себя желанной и нужной девушкой, пока собственные мысли не вклинились в подсознание. «Это ведь просто влияние связи, а не его чувства».
— Грейнджер, мы решили, что будем честны друг перед другом. Так что давай, говори уже, почему у тебя такой несчастный взгляд, — произнёс Малфой, будто прочитав ее мысли.
— Я не уверена, что мы сами хотим… всего этого. Связь подталкивает нас к различным действиям, стараясь сделать так, чтобы мы поскорее завершили все этапы, но… если ты не хочешь, то зачем тогда все начинать и…
— Грейнджер, — перебил девушку Драко, понимая, что надо расставить для неё все по местам, чтобы ее больше не удивляло его желание, — я сегодня дрочил, потому что хотел тебя, я целый день сдерживался, чтобы не прийти к тебе и вот также не посадить тебя на стол, и поцеловать, и поверь мне, связь тут сыграла небольшую роль. Да, конечно, она притягивает нас друг к другу, но также она не может внушить нам чувства, которых нет, она просто их усиливает, поэтому, — Малфой откинул ее волосы за спину, освобождая шею, — я для себя решил, чего сейчас хочу, осталось решить, чего желаешь ты.
Гермиона замерла, пораженно смотря в глаза Малфоя, который несколькими предложениями дал ей понять, что это его выбор. Именно он хочет ее, а не связь, заставляющая его так думать, и Грейнджер смогла расслабиться, давая волю своим чувствам, ещё не до конца сформированным, немного запуганным и неуверенным, но уже довольно ярким и будоражащим. Драко медленно склонился к ее шее, которая меткой притягивала все его существо, и мягко провел языком по завитушке в чернильной букве. Он почувствовал, как девушка задержала дыхание, и уголки его губ изогнулись в улыбке.