— Грейнджер, ты меня расстраиваешь, — произнес Драко, пытаясь придать словам безразличие с небольшой ноткой поддержки. Все-таки Драко даже если бы хотел, не смог бы придумать ничего подбадривающего для своего соулмейта. Для этого он был слишком Малфоем, сыном своей крайне безэмоциональной на людях матери. — Где твоя хваленная храбрость и ум? Во-первых, я прямо физически чувствую, как у тебя поджилки трясутся, а во-вторых, если ты реально так думаешь о моей матери, то я завтра же пущу слух, опровергающий твою независимость от чужого мнения.
— Ну я посмотрю на тебя, когда мои родители соберутся с тобой встретиться, тогда и сравним, у кого что больше тряслось и… а как, по-твоему, я должна думать о Нарциссе? — задала волнующий ее вопрос Гермиона.
— Так, значит, я угадал? — Гермиона поджала губы, испытывающе сверля его взглядом, и Малфой, закатив глаза, пожал плечами. — Ну, у такой матери, как она, получился же такой прекрасный экспонат мужчины, как я.
— Ага, то я смотрю сотрудники от тебя в страхе разбегаются, а коллеги обходят стороной, а уж после твоей речи в лифте…
— Ну, знаешь ли, это все какие-то частности, — отмахнулся Драко.
— Ага, а в школе-то ты был прямо сущим ангелом и ни разу никого не обозвал или не затевал что-то мерзкое!
— Думай, как хочешь, — заявил Драко, — мне тебя все равно не переубедить, да я и не собирался, но, поверь мне, моя мама тоже человек, — произнес, не веря своим ушам, Малфой, все-таки поддаваясь инстинктам утешения, которые пробуждала в нем связь, — а людям свойственно чувствовать и проявлять эмоции. Хоть в обществе она себя и ведёт как истинная аристократка, но, поверь мне, наедине с семьей она ведёт себя совсем по-другому, и именно в нее я люблю поскандалить.
— Ах вон оно что! — рассмеялась Гермиона. — Ну, если именно в неё ты частенько ведёшь себя как истеричка, тогда, конечно, мне следует успокоиться.
Слова Драко каким-то образом тронули в глубине души Гермионы частичку, ответственную за веру в лучшее. Ряды каминов распростерлись перед парой, но Грейнджер чувствовала себя уже более уверенно, чтобы не сжаться при одной мысли, что через несколько минут она окажется в Малфой-Мэноре. Малфой, сам того не ведая, умудрился успокоить своего соулмейта и заставил Гермиону поверить, что все может пройти очень даже хорошо — если, конечно, миссис Малфой хоть на немного приоткроет перед Грейнджер свою завесу аристократичности. Поэтому когда она попала в пункт перемещений, где их ожидали еще ряды каминов, Гермиона на твёрдых ногах последовала за Драко к камину, который должен был перенести их в мэнор.
— Ну что, готова? — Драко набрал летучий порох в одну ладонь, а другой опять крепко взял Гермиону за руку.
— Да, — уверенно ответила девушка, улыбаясь Малфою в ответ.
Теперь она и правда была готова.
***
Первым делом по каминной сети пара оказалась в гостиной Малфой-Мэнора, которая с первых мгновений произвела на Гермиону неизгладимое впечатление. Все же она была не частой гостьей в старинных, богатых особняках, а потому только лишь размер комнаты и большая многоярусная хрустальная люстра, свисающая с высокого потолка, заставили девушку приоткрыть рот от изумления.
Засмотревшись на стены украшенные лепниной и картинами, Гермиона не заметила, как перед ней с Драко материализовался домовой эльф.
— Хозяин Драко с возлюбленной! — воскликнуло существо, сразу же согнувшись пополам в низком поклоне. — Как Марти рад вас видеть! Вы так давно не появлялись в отчем доме!
Гермиона уже по привычке оглядела эльфа на предмет издевательств или ущемления прав, но по его белому мешковатому одеянию с вышитым гербом Малфоев на груди и счастливому блестящему взгляду, которым он одарил Драко, миссис Малфой нельзя было обвинить в насилии над домовиками, а вот слово «возлюбленная» резануло по слуху так, что Гермиона еле сдержала нервный смех.
— Да-да, Марти, — небрежно кинул Малфой, выпуская ладонь Гермионы из своей. — Моя мать нас уже ожидает?
— Конечно-конечно, хозяйка уже спускается в столовую! Вас с мисс…
— Зови меня Гермионой, — улыбнулась девушка, отмечая, что Марти нисколько не выглядит запуганным или опечаленным.
— Вас с мисс Гермионой проводить? — расплылся в широкой улыбке домовой эльф.
— Нет, Марти, отправляйся на кухню. Я сам прекрасно помню дорогу.
Домовой эльф раскланялся, утыкаясь носом в ковёр у камина, и щелкнул пальцами, растворяясь в воздухе. Гермиона же зыркнула на Драко, одаривая его недовольным взглядом карих глаз.
— Ты не мог быть с ним повежливее?
— Грейнджер, я тебе вроде сказал, чтобы свои приступы защитницы несчастных эльфов ты оставила за пределами мэнора, хотя бы на сегодня, — раздраженно произнес Драко, направляясь на выход из гостиной.
— Ты сказал не говорить об этом при твоей матери, а про тебя ни слова не было, — фыркнула Гермиона, следуя за Малфоем.
Выйдя из гостиной, пара оказалась в длинной оранжерее с большими окнами до пола. Малфой уверенно шёл вперёд, скучающе смотря себе под ноги, а Гермиона только и пыталась, что не отставать от него, семеня за блондином на высоких каблуках. Несмотря на то, что мэнор поражал элегантностью и красотой, Гермиона чувствовала себя неуютно. Габариты комнат заставляли ощущать себя крохотной, а легкий холодок, который даже в такую невыносимую летнюю жару, исходил от стен, будто намекал, что Грейнджер здесь не место. Зато впереди идущий Драко в рабочем костюме, по мнению Гермионы, вписывался в атмосферу Малфой-Мэнора как влитой, что, естественно, было не удивительно. Хотя у девушки все же проскользнула мысль, что дело было не во внешнем виде Малфоя, а в его выражении лица, походке и манерах.
Сунув руки в карманы, Драко легко ступал по блестящему паркету, устремив взгляд своих серых глаз вперёд. Он казался таким вальяжным и непоколебимым, что девушка, глядя на Малфоя, медленно выдохнула, стараясь расслабить верхнюю часть тела, чтобы выглядеть подобно ему спокойно и безмятежно, а не так будто ей вместо позвоночника вставили железный прут.
Но повернув за Драко из одного коридора в другой, Гермиона увидела впереди ещё одну большую комнату с длинным столом, которая по ее подозрениям и была столовой, в которую они и направлялись. Ранее упомянутый железный прут четко примостился внутри позвоночного канала, и девушка почувствовала, как корпус тела застыл на месте, не желая расслабляться, а нервозность схватила ее за горло и перекрыла нормальный доступ кислорода. «Все будет хорошо. Все будет хорошо. Никто же меня не съест, да к тому же если я и не понравлюсь Нарциссе — что и так ожидаемо — ей все равно от меня никуда не деться, также как и мне от нее. Все равно придется контактировать в будущем, нравится нам это или нет».
От собственных подбадриваний легче не становилось, а совершенно безэмоциональный Драко, идущий впереди, нервировал ещё больше. Дверной проем в столовую неуклонно приближался, и в одно мгновение Гермиона все же перешагнула его вслед за Малфоем. Эта комната, как и гостиная, была такой же величественной. Длинный дубовый стол, накрытый белой кружевной скатертью, и стоящие по периметру большие резные стулья, конечно, завораживали, но Гермиона лишь мельком обратила на все это внимание. Ее больше волновала широкая лестница, ведущая на второй этаж, с которой наверняка к ним и выйдет Нарцисса. Внутренности стали медленно и противно сворачиваться в узел, а на ладонях выступила холодная липкая влага.
— Грейнджер, помнишь все то, что я тебе посоветовал? — вдруг обернулся Драко к Гермионе, задавая вопрос тихим и вкрадчивым голосом.
— Не упоминать мои законопроекты о домовых эльфах, отвечать кратко, по делу и без оборотов связанных с маггловскими вещами, — отчеканила Гермиона, кивая каждому слову и начиная нервно теребить кольцо на пальце.
Малфой несколько секунд внимательно оглядывал девушку и вдруг вскинул бровь, подходя ближе. Гермиона подняла на него вопросительный взгляд, не понимая противоречия в его выражении лица, но вдруг все стало понятно. Драко переплел их ладони вместе и мягко сжал девичью руку.