— Нет, никто не… — девушка вдруг замерла, а ее глаза стали медленно расширяться.
«Да неужели удастся что-то узнать?»
— Ну! Говори, что ты вспомнила!
Мэделин сфокусировала взгляд на лицо Драко и, сглотнув, начала говорить:
— Под конец рабочего дня ко мне неожиданно зашёл один знакомый и позвал в бар. Я… я была так удивлена, что даже не спросила, что именно он делал в Министерстве, да и мне показалось логичным, что вряд ли он здесь только из-за меня. Я ему, конечно, ещё при встрече сказала, что работаю вашей секретаршей и…
— И давно ты знаешь этого знакомого, который не пойми что делал в Министерстве?
— Не очень. Мы с ним познакомились в баре на этих выходных, — тихо ответила Мэделин.
— И что было дальше? Он пришёл в отдел, — подтолкнул к рассказу Драко.
— Я… я решила сходить в уборную, чтобы освежить макияж, и оставила его дожидаться у моего стола, где, — Мэделин поморщилась заметно сжавшись, — где лежал отчёт.
— О, просто замечательно! — язвительно сказал Драко.
— Но я не думала…
— Естественно, ты не думала! Ты вообще не обладаешь этим навыком, как я понял. Что ты знаешь об этом знакомом?
— Он… он особо ничего не говорил про свою работу, только упоминал какие-то заказы, — ответила девушка.
— Рон, — тихо позвал Гарри друга. — Иди на вход, возьми у Фрэнка журнал посетителей и самого его позови к нам в отдел. Может, по описанию он вспомнит, как именно представился этот мужчина.
Уизли стремительно вышел из кабинета, а Драко наконец отстранился от Мэделин, давая девушке облегченно вздохнуть.
— Ясно, — произнес он. — Поттер, она твоя.
— Пройдемте, мисс Клейсон, — сказал Гарри, открывая дверь и благоразумно не вступая с Драко в язвительные дебаты по поводу его поведения. Все же метод блондина оказался, как ни странно, действенен.
Когда в кабинете остались только Драко и Гермиона, девушка будто ожила:
— Необязательно было так себя с ней вести, — поучительно начала она.
— О, да что ты говоришь? — фыркнул Малфой, садясь обратно на диван и специально не обращая особого внимания на Грейнджер. «Если это единственное, о чем она хочет со мной поговорить, то нет смысла тратить на эти разговоры время». — Не ты ли несколько дней назад орала на неё на весь коридор?
— Ты ее напугал.
— Замечательно, — зарываясь в бумаге, произнес Драко, пытаясь как можно скорее прекратить этот разговор. Его сердце начинало излишне сильно подпрыгивать в груди, а метка будто становилась наэлектролизованной, а Малфой не хотел, чтобы Грейнджер смогла распознать, что он переживал из-за отсутствия ее ответа. — Теперь она будет знать, что надо думать головой, когда что-то делаешь.
***
Драко и Гермиона стояли за небольшой сценой, ожидая прибытия Кингсли. Девушка нервно кусала нижнюю губу и теребила край написанной речи, пытаясь подготовить себя к вопросам, которые наверняка будут сыпаться от журналистов, как только они закончат докладывать о проделанной Министерством работе за год. Но только если раньше она думала об этой пресс-конференции и представляла вопросы, относящиеся лишь к самому отчету, то теперь приходилось предполагать и резонные вопросы по поводу статьи в «Пророке».
Гермиона поджала губы, тут же вспоминая Мэделин и ее тупость, а следом за этим в ее сознании всплыл своеобразный допрос Малфоя. Да уж, Драко умел получать то, что хотел. Не то чтобы Гермиона раньше об этом не знала, просто сегодня она увидела во всех красках, за что люди так боятся ее соулмейта. Драко и правда умел наводить страх на собеседников одним лишь взглядом, позой или словами, которые он произносил, таким ледяным тоном, что кровь стыла в жилах, а уж совместив все это вместе… бр-р, Гермионе в тот момент стало и правда жаль Мэделин.
И все же она не могла отрицать, что это оказалось действенно, несмотря на то, что Гермиона по окончанию допроса не смогла удержаться и сказала-таки, что можно было и полегче общаться с Мэделин. Все же пугать до смерти девушку было неправильно несмотря на результат, но вот, как бы смешно ни было, Гарри с ней не согласился. Позже, наедине друг сказал ей в шутку, что надо будет звать Малфоя консультантом на допросы, ведь он действенно умел выбивать из людей правду, при этом не переходя черту закона.
Гермиона взглянула на Драко. Он стоял, облокотившись о стену, смотрел прямо перед собой и даже не предпринимал попыток заговорить или хотя бы взглянуть на неё. Грейнджер опять стало не по себе. «Надо было сразу ответить ему, несмотря на патронус и всю эту ситуацию». Гермиона понимала, что Драко был раздражен, не услышав от неё ответ на свои чувства, но вокруг просто все так закрутились с этим отчётом, что Грейнджер даже как-то не подумала… Девушка тяжело вздохнула. «А стоило об этом сразу подумать. Мерлин, я ведь почти не отличаюсь от той же самой Мэделин». Но ведь тогда момент был упущен, и Грейнджер никак не могла — не могла, блин, хотя хотела, очень хотела — открыть рот и признаться ему, что тоже чувствует это!
Черт, она тоже влюблена.
— Драко, — позвала Гермиона, неожиданно почувствовав прилив сил.
Он взглянул на неё, прожигая серостью своих глаз и…
— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, добрый день! — послышался голос Кингсли.
И вот опять стало некогда.
— Здравствуйте! — пытаясь скрыть расстройство, произнесла девушка.
— Добрый день, — сухо произнес Драко.
— Да уж, суматошный сегодня день, не правда ли? — на удивление добродушно поинтересовался Бруствер.
Гермиона поежилась, ощущая свою вину за произошедшее ещё сильнее, чем прежде, ведь если бы она не положилась на подчиненных, то ничего этого, скорее всего, и не произошло бы, и Кингсли не пришлось бы разбираться во всем этом.
— Министр, очень неудобно за произошедшее, я…
— Не надо, мисс Грейнджер, — прервал ее Бруствер, подняв ладонь и слегка улыбнувшись, — конечно, как только я узнал о всей этой ситуации, то очень расстроился, ведь не думал, что вы меня можете так подвести, — на этих словах Гермиона виновато опустила взгляд, — но как только я прибыл, меня перехватил мистер Поттер и все объяснил. Вашей вины в этом нет, а уследить за всеми своими подчиненными невозможно, мистер Малфой, — взглянул на блондина Кингсли, — это я по себе знаю. К тому же я уверен, что вы и так все поняли свои ошибки, и мои нравоучения ничего не решат. Поэтому не стоит так переживать, все разрешимо. Главное сейчас хорошо провести пресс-конференцию и ответить на все вопросы.
— Да, хорошо, — пролепетала девушка.
— Согласен, — кивнул Драко, которого никак не меньше душило чувство вины.
На самом деле, сейчас Гермиона поняла, что Кингсли занимал свой пост по праву. Она знала, каким жестким Бруствер мог быть, но сейчас он в большей мере показывал лишь свою мудрость, а потому девушка осознала, что пока она не достигнет такого уровня понимания мира, то на пост министра ей незачем зариться.
— Ну что же, давайте поскорее начнем.
Кингсли улыбнулся и вышел из-за кулис на сцену первым, чтобы поздороваться со всеми и как всегда произнести вводную речь. Гермиона же стала нервничать ещё больше. Руки начали трястись, а тело пробрала дрожь, сердце так сильно билось, что, казалось, выскочит через глотку наружу, а заранее выученные слова в голове стали путаться. Девушка в испуге начала ещё раз читать свою часть речи, чтобы как можно меньше смотреть в листы, но сфокусировать зрение на написанных строчках было почти что нереально. «Плохо дело. Надоело, нужно скорее успокоиться». Она прислушалась, пытаясь понять, когда Кингсли представит их, что и будет означать сигналом к их выходу на сцену, но…
Гермиона почувствовала теплую ладонь на своей талии. Все внутри в один момент сжалось и расслабилось, разлетаясь на тысячи осколков. Воздух с шумом вышел через нос, а сердцебиение начало приходить в норму. Гермиона скосила взгляд вбок, разглядывая профиль Драко. Он все ещё бесстрастно смотрел вперёд, будто ничего вовсе и не происходило, и не его рука лежала на ее талии. От его кожи исходили приятные электрические покалывания, которые отдавались в метке, и Грейнджер осознала, насколько было приятно чувствовать незримую поддержку.