– Ты плавно возвращаешься к гневу. Чем быстрее ты приступишь к депрессии, тем быстрее ты примешь эту проблему. Попробуй поговорить о серьёзных для тебя темах.
Разумеется, к депрессии через обычные грустные разговоры не приходят – самостоятельно к ней и не приходят вовсе, – я говорил это всё образно, да и весь этот рассказ о пяти стадиях был обычной формальностью.
Смерть прилёг, сложив ногу на ногу, задумался. Я сделал глоток кофе, пока он думал, с чего начать рассказ.
– Ну, началось всё с…
***
Смерть я не слушал, так как был утомлён его рассказами про смертных, отца и какого-то демона, который чуть не изнасиловал его подругу. Я слышал отрывками, но, честно, не понимал ничего, ведь из фраз «Какой-то чел с кольцом в носу…», «Мы с Голодом, короче…», «Мой отец меня уже…!», «А этот хрен хотел её изнасиловать!» сложно хоть что-то понять.
– Вроде, выговорился, – выдохнул Смерть.
Всё это время Смерть говорил так, словно вот-вот расплачется – а это значит, что он таки перешёл к четвёртой стадии.
– Знаешь, что? – Смерть скинул ноги с дивана и поднялся. – Хреновый ты психолог и не помогают твои пять стадий. Короче, ладно, попробую подкупить кого-нибудь, – он встал и пошёл к двери, не сказав ни слова больше. Хлопок двери – и его уже нет.
Я ещё долго таращился на дверь с выпученными глазами.
– К принятию он так и не пришёл…
– Пошёл ты со своими стадиями! – крик Смерти оказался настолько громким, что был слышен в моём кабинете так, будто он сейчас сидит передо мной.
В Министерстве. Кровавая ночь Смерти
Была освещённая фонарями зимняя ночь.
Он шёл по толстому слою снега, не оставляя никаких следов, несмотря на то, что шёл в кожаных берцах с высокой подошвой. Одет этот юноша был не по-зимнему. Неспособная согреть обычного человека утеплённая мантия, под которой была обычная белая футболка, из которой неравномерно, словно идя волнистой линией, выпирали кости; накинутый сверху шарф и простенькие застиранные джинсы, которые, несмотря на свою узкость, не обтягивали ноги грустно идущего по снежной тропе парня. В одной руке он держал за рукоять косу, с острия которой стекала человеческая кровь, в другой – маску в виде человеческого черепа.
– Получается, она не прошла. Эта… – подавленно рассуждал идущий, – …жалость к людям?… Я же не должен так… – слеза подступила к глазу, – ре-а-гировать… – выдавил он, уронив несколько тут же исчезнувших со снега слезинок.
Стоит заметить, что даже кровь, капающая с косы, мгновенно пропадала.
Смерть развернулся. Увидел убегающего человека с окровавленным ножом, только что закончившим терзать давно умершего пятидесятилетнего мужчину, вокруг которого лежали продукты из магазина и порванный пакет, из которого всё ещё вытекало молоко.
«Я давно понял, что отношусь к людям с большим трепетом, но… – даже в своей голове парню не удавалось закончить мысль. – Я не думал, что всё настолько критично. Жалость к людям! Как глупо…»
***
– Слышал, что Жнецов сегодня сотворил? – разводил сплетни один патлатый демон, сидящий в курилке в компании себе подобных. – Пришёл в офис, весь в соплях. Ноги «ватные», еле дышит, сознание едва не теряет…
– Вот нюня же! – усмехнулся другой демон, по кличке Арчи. – Вот будь я главным Смертью, ни одного бы человека не пожалел!
Арчи – этим именем люди часто называли своих собак – звали так из-за пристрастия этого длиннорогого демона носить кожаный ошейник. Распускающего сплетни демона звали Эдип – он выделялся тем, что половину его красной рожи занимало бледное гладкое пятно.
– Да подожди ты, дальше слушай! – перебил товарища Эдип. – И, короче, мы все в панике, ни чё не понимаем: то ли косой в себя ткнул и уже сдохнет с минуты на минуту, то ли просто приболел, то ли чё. Врачей всех пригнали, а этот так и продолжает ныть! Успокоили его, значит, родню вызвали, сестра с матерью его успокаивали три часа – кошмар! Потом ещё и этот придурок пришёл… как его… Голод, во! Тот тоже давай его успокаивать, мне аж на секундочку начало казаться, что они у нас голубки, ха-ха! И, значит…
Беседу прервал звук открывающийся двери, откуда сидящие за углом демоны увидели лишь худощавую тень. Эдип сначала было подумал, что из-за двери вышла женщина, но позже задумался: «Хм… Вроде лысый, как мужик, а талия, как у морящей себя диетами модели…»
– Здаров, парни! – крикнул Голод, закрыв дверь кабинета психолога и выйдя из-за угла. – О чём болтаем? Я тут с вами покурю, не против?
– Да нет, садись… – с грустью в голосе ответил Эдип. – Ну чё, как он? – указал пальцем на кабинет, из которого только что вышел Голод. – Ты ж с ним был, да?