Анубис. Откровение Золотого Шакала
Дело было на стыке двух миров. Где-то на краю Чистилища, где туч меньше, град ударяет совсем несильно, а лучи солнца иногда бьют по лицу, заставляя корчиться с непривычки. Асгард совсем близок. Осталось лишь заплатить за проход к радужному мосту. Один решительный шаг и сотня душ на кассовом лотке – и я покину Чистилище. Покину этот тоскливый мир, к которому так привык. И вернусь сюда, где всё когда-то началось.
Тяжко думать, а ещё тяжелее осознавать то, что я больше никогда не увижу туч над головой и огромного небоскрёба, ставшим для меня когда-то домом и спасением. Домом, который я ненавидел и не хотел возвращаться, и спасением, которого я не просил. Но всё ещё моим домом и моим спасением.
Кошка сидела в переноске. Только сейчас я понял, что за все те долгие года, как этот ушастый комок шерсти живёт со мной, я так и не придумал ей имя. Даже стыдно. Не придумать имени единственному созданию, выслушивающему меня, терпящему мои капризы и терпеливо дожидающемуся каждый день – пускай, и только ради того, чтобы выпросить очередной пакетик с кормом.
– Знаешь, – я сел у края дороги, недалеко от пропускающей к радужному мосту арки, и положил переноску с кошкой на колени, – а ведь за всё время, как ты слушаешь мои капризы, ты так и не узнала о моём прошлом. Хочешь поговорить об этом?
Кошка одобрительно мяукнула и потопталась лапами на месте.
––
Иггдрасиль6 – место, где я родился – находился вне времени и Вселенной. И даже вне Асгарда. Дерево, по габаритам сравнимое с Министерством Апокалипсиса и имеющее девять миров меж своих волокон, парило в пустом пространстве. Само дерево – мегаполис и проводник в другие миры. Местные жили в дуплах, как птицы, а меж ветвей стояли двери, открыв которые, ты видел перед собой другие миры. Всего дверей было девять.
Мать мою звали Нефтида. Однажды, задолго до моего рождения, она сбежала сюда в поисках счастья и гармонии. О своём отце я ни разу не слышал, мать видел редко, а растил меня мудрый орёл, возвышающийся над Иггдрасилем и наблюдающий за мирозданием. То, что видел он, мне доступно не было. Когда он, смотря вдаль, видел Вселенные и пролетающие мимо жизни, я мог узреть лишь пустоту.
– Нос ещё не дорос, – говорил мне он. – Вскоре и перед тобой будет проноситься столько же жизней.
– Правда? – спросил я.
– Правда-правда…
Его коронное «Правда-правда…» я слышал постоянно. И это всегда так завораживало. А что удивляло ещё сильнее – всё это сбывалось.
– Ты встретишь девушку, – сказал как-то Орёл, когда я сидел на его громадной голове. – Красивую. Может, даже самую красивую во всех Верхних Мирах. И не будет у вас точного исхода. Это зависит от тебя, Анубис. Но дело вовсе не в девушке, для Высшего Бога это была бы банальщина. Дело в её значении.
Тогда я подумал, что он шутит. Может, лишь хотел сказать таким образом, что всё в моей жизни зависит от меня? Я не верил в это «у вас нет точного исхода». Он всегда всё знал. Настолько точно, что мог пересказать всю мою жизнь.
Орёл не соврал. Девушка была. Девушка с золотистыми локонами, в которых прятались цветы с белыми и жёлтыми лепестками. Девушка с глазами неописуемого цвета, мешающего в себе природные черты. Девушка объективно красивая. С нежными чертами лица, не лишёнными детской наивности,
и очаровательным круглым носом. Богиня, вышедшая с Олимпа – с одного из девяти миров Иггдрасиля. Когда она спускалась на массивные ветви Древа, бережно раздвигая листву на своём пути, птицы и звери встречали её, столпившись у ног, а из-под коры дерева показывались ромашки.
Девушку звали Афродита. Она была одной из немногих Высших Богов, кто посещал Иггдрасиль на досуге. Многие о дереве даже не знали – как не знал бы и я, если бы не жил там с самого детства. Олимп она не любила также, как и я ненавидел Дуат7. Скучное ведь место. Также, подобно Олимпу, один из миров Иггдрасиля. Её задача в Олимпе – дарить людям радость, когда сама она не была оптимисткой, я же в Дуате бинтовал мёртвых людей с ног до головы. В Дуат скидывали тела людей, на переработку, чтоб не гноить Землю своими мерзкими сморщенными телами – и было это задолго до того, как их души додумались переселять в Ад. А если подумать, Иггдрасиль – хранитель второсортных миров. Верхними Мирами, как таковыми, считались лишь Ад, Рай, Чистилище и Асгард, а всё остальное – Миры Иггдрасиля.
И мы, двое заскучавших богов, встретились, однажды, на верхушке Дерева. Я глядел в пустой верх, который даже небом нельзя было назвать, а Афродита, извиваясь, куталась в крупной листве Мирового Древа. Иногда, смотря вверх, я позволял себе поглядывать на неё, и в один такой раз она поймала мой взгляд. Засмеялась.