– Не получится, прости, – пожала плечами Судьба.
И на этом моменте, поняв, что бегать туда-сюда он не намерен, Апок стал использовать харизму… и хитрожопость. Он, сложив руки к столу Судьбы и склонив голову настолько близко, что только прозрачная перегородка разделяла их, улыбнулся, дождавшись, когда у Судьбы покраснеют щёки и она стыдливо не спустит глаза, и начал заигрывать:
– Но ты же дочь Бога, правильно? Может, он будет не против обеспечить страховку бесплатно?
– Нет, он точно не даст согласия, – Судьба так и не подняла глаз.
– И почему же?
– Ему не нравятся демоны.
– Ну, знаешь, тебе же понравился, значит, и ему понравлюсь, – сказал Апокалипсис, с трудом сдерживая смех от столь странного и нелепого «подката».
Судьба покраснела и выпучила глаза, а он подмигнул в ответ.
– Попытка хорошая, но ты не в моём вкусе, – явно соврала Судьба. – Нос у тебя странный.
Такие простые манипуляции на него не действовали. Апокалипсис любил шутить над своим носом и, если бы он сейчас в панике взялся за него, Судьба бы точно подумала, что он глупый неудачник, активно пытающийся «клеить» девушек и скрывающийся за маской самоуверенного умника.
– Да, – уверенно произнёс Апокалипсис. – Но, во время сегодняшнего ужина, можешь смотреть на этот нос хоть целую вечность.
От этой фразы и меня чуть не порвало. От любого другого демона это звучало бы убого, но из уст Апока это было даже обаятельно. И это сработало. Судьба посмеялась, прикрыв рот ладонью.
– И… когда ты освобождаешься? – спросил он.
– У меня обед через час, ты пока можешь разобраться за это время со своим офисом, – ответила Судьба.
Значит, «да». Хотя, если бы она сказала «нет», это бы тоже значило «да», а «да» – это просто «да». Без вариантов.
Талон «672», пройдите к месту «147»! – заговорили вдруг в микрофон.
– О, мой выход! – сказал он Судьбе и отправился к месту. – Пожелай мне удачи! Ведь, если мне не выдадут страховку, я буду злой, а если я буду злой – мы не поужинаем.
За спиной он услышал смех Судьбы.
***
Ждал он чуть больше часа, а потом вновь подошёл к Судьбе. Об их дальнейшем разговоре мне ничего не известно, но тем же вечером они отправились в ресторан. Об этом заведении он рассказал много плохого: о входе, который обошёлся в месячную зарплату Кончины; о ценах и об отвратительном салате из гарпий, ценою в пять тысяч милеров (валюта из Ада и Чистилища. Сейчас её поменяли на души). Он также подметил, что официант пришёл быстро, с натяжкой отнеся этот факт к плюсам ресторана. Но и официант проявил себя не так, как должен сотрудник самого дорогого в Чистилище ресторана.
В руках у официанта был блокнот, а ручку он никак не мог найти.
– Ручка у вас в кармане, – указал Апокалипсис.
– А?… – замешкался официант. – А как?…
– У вас карман запачкан в чернилах, ручка протекла.
Официант скорчился, брезгливо щупая мокрый карман. Позже он со стыдом посмотрел на парочку.
– Эм… Ладно, я запомню. Что хотите заказать?
– Ну… Дайте нам два салата из гарпий и два напитка… чего-нибудь алкогольного, на ваш выбор.
Это было ошибкой. Заказал алкоголь – жди утренней изжоги. Не похмелья, а именно изжоги. Таковы последствия от алкоголя у демонов. Не знаю, как там у ангелов, но мы пьянеть предпочитаем цитрусовыми напитками, вроде апельсиновых и лимонных соков.
Апокалипсис и Судьба болтали много. Правда, Пророков уж очень много говорил о себе и Министерстве. Говорил о Люцифере, его намерениях и предполагал дальнейшие действия. Здесь я его даже прикрывать не буду, это был плохой поступок. Хотя, вспоминая ту девушку, о которой говорил отец Апока, у меня складывается впечатление, что к девушкам он относился уж очень пренебрежительно. Может, именно поэтому он быстро нашёл с Мором общий язык?
– А ты чем-нибудь увлекаешься? – наконец спросил Апокалипсис.
– В перерывах от работы люблю писать рассказы. Про людей, особенно. Эти земные создания такие хрупкие, глупые и беззащитные, что хочется хотя бы в своих рассказах сделать их чем-то большим, чем живая плоть.