Дивейн определенно был человеком нервным и недалеким, потому что он тут же резко повернулся в эту сторону, словно к нему подкрадывался наемный убийца. В считанные секунды Элиза вскинула заряженное ружье, которое держала в руках, положила его дуло на плечо Веллингтону и дважды выстрелила; спущенные курки ударили под самым ухом Веллингтона. Две птицы рухнули на землю, Букс покачнулся, а Элиза сунула ему в руки дымящееся ружье, забрав незаряженное себе.
— Черт побери, — снова обернулся к нему лорд Дивейн. Лицо его было пунцово-красным. — Что вы себе позволяете, старина?
— ПРОСТИТЕ МЕНЯ! — прокричал оглушенный Веллингтон.
— Вы позвали доктора Хавелока, когда его тут и близко не было!
— НЕТ, Я НЕ ВИДЕЛ БАНГКОКА СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВО СНЕ! НО Я СЛЫШАЛ, ЧТО ТАМ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!
Дивейн нахмурился, и Элиза заметила, как рука его, державшая ружье, сжалась.
— Лицемера я еще могу понять и уважать. Но грубияна!
Элиза почувствовала в затылке ноющую боль. Она надеялась, что тот не заметил, как она дернулась. Этот тип назвал ее партнера грубияном?!
Веллингтон тер свое ухо, потом начал широко открывать рот, как будто зевая, и трясти головой, часто дыша.
— Мне очень жаль, лорд Дивейн, но я совсем забыл, что мой слух очень чувствителен к громким звукам. На своих фабриках я затыкаю уши ватой, чтобы сохра...
— Оставьте в покое свой слух, Сент-Джонс, и объяснитесь наконец!
Выпрямившись в ответ на этот вызов, Веллингтон вновь продемонстрировал свою способность подстраиваться под эту отвратительную компанию. Он только грубо рассмеялся.
— О, я вижу, вы обиделись, что я специально отвлек вас? Что ж, лорд Дивейн, тогда я задам вам вопрос: в чем заключается истинная доблесть на поле битвы? В конце концов, это же посвящение, и все здесь должно восприниматься как проверка, верно?
— Может быть это и посвящение, Сент-Джонс, но...
— Среди ваших кандидатов ведь есть майор? Я уверен, что он легко подстрелит пару перепелок. Как я могу состязаться с его искусством? Только моей находчивостью.
Дивейн уставился на него, но в голосе прозвучали завистливые нотки.
— Толковое решение, старина.
Веллингтон подмигнул ему в ответ.
— Пользуюсь моментом.
Всю оставшуюся часть дня лорд Дивейн принимал меры (и как заметила Элиза — с гордостью), чтобы подталкивать плечом Веллингтона всякий раз, когда из подлеска вылетала пара фазанов. Да, в конечном счете, для Веллингтона это было посвящением, и, конечно же, все здесь являлось для него испытанием. Подстреленная ею дичь уже продемонстрировала «умение» Веллингтона в достаточной степени, чтобы вызвать раздражение Дивейна. Возможно, это была и не та идеальная ситуация, которую Элизе хотелось организовать для Веллингтона, чтобы выставить его в лучшем свете. Однако язвительная часть ее характера испытывала приятное возбуждение. Ей нравилось выводить из себя Бартоломью Дивейна.
Высокий импозантный дворецкий, который вчера вечером прислуживал доктору Хавелоку, медленно прошелся по холмам усадьбы, стуча в небольшой ручной гонг. Все группы проследовали за ним на плоскую прогалину, где прислуга на нескольких столах накрыла прекрасный обед. Должность камердинера при собственном «муже» ловко снижала ее статус до уровня слуг — неожиданное преимущество при сборе разведывательной информации, за которое она — хотя и с неохотой — была благодарна Веллингтону. Она имела возможность спокойно и не вызывая излишнего внимания циркулировать в толпе мужчин, пивших виски и закусывавших бутербродами.
К сожалению, ни один из этих разговоров не показался интересным: в основном речь шла о текущих спортивных событиях, восхитительных развлечениях Первой Ночи или плачевном состоянии империи — обычные темы в любом мужском обществе.
Гонг, собравший их всех вместе, зазвенел еще раз. Элиза допила свой бокал шампанского и с безразличным видом отставила его в сторону, чтобы слуги убрали его. «Все это детали одного и того же фасада», — попробовала она успокоить себя, хоть это и не слишком помогло. Вся компания сейчас двинулась дальше для послеобеденных развлечений, но Элиза вернулась к месту, где ждала группа Дивейна, ряды которой, похоже, поредели. Она остановилась, глядя, как другие группы расходятся.
— Гиацинт, — рявкнул Веллингтон, — если то, что ты забыла здесь, менее ценно, чем Священный Грааль, то давай уже, двигай вперед!
«Все это детали одного и того же фасада», — вновь подумала Элиза, но теперь эта мантра сработала еще хуже.
В течение следующего часа загонщики не подняли из кустов ни одной птицы, и даже лорд Дивейн опустил свое ружье. Он закурил свежескрученную сигарету и огляделся по сторонам. Похоже, у других групп дела шли не лучше; многие охотники прикладывались к своим походным флягам, а это свидетельствовало о том, что они ожидают, когда им будет предложена какая-то новая игра.