– Как и вы, доктор.
– Я? Предъявите доказательства. – Он показал Кадишу пустые руки. – Были и сплыли. Так что спасибо, что зашли. Отличное начало дня, ничего не скажешь. Красавец Познань. Блеск, просто блеск.
Вошла служанка с двумя чашками кофе, доктор взял обе.
– Нос Лилиан, – сказал Кадиш. – Нужна неотложная помощь, поэтому я здесь.
– Я видел, с каким носом она жила до сих пор. И ничего, обходилась без неотложной помощи.
– Нос мальчишки рухнул, – сказал Кадиш.
– Мальчишки?
– Моей жены, – поправился Кадиш. – Ваш мальчишка оплошал. Кость…
– Хрящ.
– Он болтается.
– Ну, это дело другое. – Мазурски вмиг посерьезнел, во взгляде мелькнуло сочувствие. Он передал Кадишу чашку кофе. – Ее ударили? – спросил он. – Она врезалась в стену? Может быть, «фрисби»? С тех пор как эти летающие тарелки добрались до юга, они много носов поломали.
– Вообще-то она просто плакала. Была огорчена, плакала, и нос отвалился.
– Просто так взял и упал?
– Скорее, открепился. Она считает… мы считаем, это надо исправить по гарантии.
– Плакать – значит пользоваться носом по назначению, как ни посмотри. Так бы сразу и сказали. Выходит, Бракки наломал дров. Ничего, мы призовем его к ответу. Пусть молодые доктора учатся на своих ошибках, иначе из них ничего не выйдет.
– Нет, доктор, это сделаете вы. И сделаете как надо. Она хочет вернуть свой старый нос.
– Это невозможно.
– Вы же творите чудеса. Сотворите еще одно.
– Я даже не знаю, из чего его восстанавливать. Придется смастерить из ребра. Или вытащим у нее бедренную кость – правда, тогда ей придется ходить с палочкой.
– Не смешно, доктор.
– Вот и вы надо мной не смейтесь. Я все сделаю. Но восстанавливать то чудовище – об этом не может быть и речи. Пусть ваша жена с утра позвонит в клинику и попросит секретаршу записать ее на устранение горбинки вместо титек Флигельманши. На завтра после обеда.
– Не на завтра, доктор. А сегодня же. Сей же час. Будите ваших сестер и точите ножи.
– Есть другие срочные клиенты. Девочка себе щеку насквозь пропорола, с ней что делать?
– Девочка потерпит – один день мороженое будет вытекать через дырку, только и всего. Мне надо о своем ребенке думать, доктор. У меня пропал сын.
– Господи, – сказал доктор. – Сочувствую. – Он затянул халат потуже. – Я слышал, Познань, что вы – человек неразумный. Что если речь идет о мертвых – вам и карты в руки, а вот с живыми вам не везет. Но я в жизни не слышал, чтобы человек так бездарно излагал, что ему нужно.
– Лекция будет долгой?
– Это не лекция, а предложение. Замаскированное под критику. – Доктор поднялся и посмотрел на картину за спиной – четыре лошади мчались галопом. – Вы рассказали вашу историю задом наперед. Надо было начать с того, что у вас пропал сын. – Он повернулся к Кадишу. – Если смогу вам помочь – помогу.
– Никто никому не помогает, – сказал Кадиш. – Вернутся они живыми или мертвыми, целыми или по частям или не вернутся вообще – это судьба. – Глаза Кадиша затуманились. – Я ни слова не сказал жене, и, судя по вашему предложению, правильно сделал. Я не верю, что вы держите слово, когда что-то обещаете.
– Тем не менее я предлагаю вам помощь.
– Чего я никак не ожидал.
– Похищение и выкуп – это наш валовой внутренний продукт, – сказал доктор. – Как и во всем остальном, за что бы правительство ни бралось, оно отовсюду высасывает прибыль. Оно только берет – и ничего не возвращает. Поэтому я предлагаю вам помощь – то, что они творят сейчас, это мерзость на новый лад. Похищать ни в чем не повинных, отыгрываться на них – в этом веке мы такого уже насмотрелись. И среди похищенных слишком много людей достойных. Слишком много евреев. – Обогнув стол, доктор подошел к Кадишу. – Одну заповедь моего дорогого и забытого отца я усвоил четко: даже если враг силен и многочислен, ты во что бы то ни стало должен дать ему отпор.
– Как вы можете помочь? – спросил Кадиш.
– Пока не знаю. План далек от совершенства. Приходите, когда понадобится что-то конкретное, когда попросите что-то более внятное, чем просто «верните мне сына».
– А так неужели не внятно?
– Вы узнаете что-то конкретное. Вы же будете искать. А через пару часов приезжайте в больницу с Лилиан, я приведу ее в порядок. Скажите, пусть не ест, если уже не поела.
– Вопрос можно? – произнес Кадиш, слегка оробев. – Только не обижайтесь. Забудем о ваших резонах, но дело опасное – почему вы предлагаете помощь?
– Чтобы искупить вину, – ответил доктор. Он приобнял Кадиша и потрепал его по спине. – Я обзавелся новым грешком.
Глава двадцать четвертая