Благодаря рейду на острова Карибского бассейна им удалось захватить в плен несколько сотен учёных, которые были заняты в проекте лорда Уиллиса Хармона. Как и вся научная группа доктора Шеридана, это были точно такие же подневольные. Подобно тому, как относился к науке и учёным Сталин, загонявший их под самыми разными предлогами в шарашки, вожди атлантийцев также предпочитали иметь дело с теми учёными, которые сидели у них на цепи. Уже на первом же допросе, едва только узнав о том, что смертная казнь им не грозит, а заключение в тюрьму будет заменено несколькими годами в санатории, где они пройдут курс реабилитации, чтобы из-за перенесённых ими невзгод и психических травм не быть угрозой обществу, эти мужчины и женщины сразу же стали давать признательные показания, хотя им всем и были поставлены гипноблоки, причём такие, которые не просто останавливали работу сердца, а приводили к инфаркту. Правда, произошло это только после того, как был возвращён к жизни первый же допрашиваемый. Гипноблок автоматически переставал действовать и полковник Данилов узнал множество интересных и весьма неожиданных вещей, уже просто беседуя с этими немолодыми уже людьми.
Лорд Уиллис Хармон, как и все прочие лорды, был всего лишь надзирателем, эдаким генералом Гровсом, руководившим этим проектом. Его интересовало только одно, — когда появившиеся на свет по его приказу дети-супериндиго смогут вступить в бой. Естественно, что и он в свою очередь выполнял приказ вышестоящего начальства, но он в отличие от учёных, работавших на него, не имел в своём сознании никакого гипноблока, хотя и ему пришлось пройти через нелёгкие испытания, прежде чем он добился огромной власти на людьми. Допрос лорда почти не дал никакой важной информации о проекте «Мейджик чилдрен», зато учёные, работавшие над ним, рассказали о нём такое, что у Семёна волосы буквально зашевелились от услышанного. Всех этих детей предполагалось превратить фактически в людоедов в прямом смысле этого слова и если бы их не выдернули из лап этих чудовищ, то уже очень скоро детей стали бы превращать в убийц. Для этого уже были отобраны пожилые люди из числа бедняков, которых с помощью пластической хирургии должны были превратить в самых настоящих уродов. Таких, якобы, детям будет легче убивать в первый раз, а потом они втянутся.
Семёну сразу же припомнились те эксперименты, которые атлантийцы когда-то проводили над детьми в Камбодже руками Пол Пота, Йенг Сари и их приспешников. Там тоже превращали детей в самых настоящих людоедов, способных сварить и съесть дитя на глазах матери, а затем и её забить палками до смерти. Вспомнил он и про «Бразильский эксперимент», когда с подачи атлантийцев главари бразильских преступных кланов делали десяти, двенадцатилетних детей профессиональными киллерами, а потом, когда они взрослели, избавлялись от них ещё до того, как они становились юношами. Всё это были звенья одной цепочки преступлений атлантийцев, первой жертвой которых стали Соединённые Штаты Америки в конце семидесятых годов двадцатого века, а уже затем и все остальные страны Западной Европы, а также некоторые другие, правители которых пошли у них на поводу. Даже к детям своих собственных внуков, выношенным суррогатными матерями, эти моральные уроды относились, как к инструменту своего воздействия на мир. Они не гнушались ничем и для них не было ничего святого. Разговаривая с теми учёными, которые должны были воплотить в жизнь проект «Мейджик чилдрен», Семёну приходилось изо всех сил напрягать свою волю до предела, чтобы выслушать их свидетельские показания, так как даже такая наука, как педагогика, была поставлена атлантийцами под ружьё.
Теперь всё это было уже в прошлом. Детей усыновили приёмные родители-магнусы и об их будущем уже можно было не беспокоиться. Вся эта ребятня, обретя новых мам и пап, уже через каких-то два месяца забыла о райских островах. Им и в Сибири было теперь тепло и уютно, но самое главное это были самые обыкновенные дети, а то, что они родились ещё и супериндиго, никого в общем-то не волновало, ведь их приёмными родителями были магнусы сугубо гражданских специальностей, которых ко всем военным приготовлениям республики и близко не подпускали, хотя они и изъявляли желание стать пси-коммандос. Полковнику Денисову не пришлось ничего доказывать генералу Синельникову, так как тот и сам усыновил двух темнокожих мальчишек четырёх и пяти лет возрастом. Как это ни странно, но главари атлантийцев при всей своей звериной сущности вовсе не были расистами и потому среди них встречались люди с различным цветом кожи и разрезом глаз, зато все захваченный в плен лорды оказались, как на подбор, англосаксами и это была ещё та гоп-компания. Таких ублюдков генерал Синельников, присутствовавший на нескольких допросах, ещё не видел.
Зато полковнику Денисову они все надоели задолго до того дня, когда он смог посмотреть им в глаза. Когда лордов вывели из самолёта и освободили их сознание, они пришли просто в дикий ужас, увидев, что попали в руки республиканцев, своих самых ненавистных врагов, но даже тогда с них не спала их спесь и высокомерие. Уже через несколько часов, окончательно убедившись в том, что на острове Элсмир так никто, из оставленных там людей, не смог понять, что же с ними всеми произошло, вертолёты с лордами на борту вылетели с военной базы на острове Новая Земля и полетели прямиком в Красноярск. Всю дорогу до столицы республики лорды хранили высокомерное молчание, да, их никто и ни о чём не спрашивал. Вопить они начали только тогда, когда их после всех процедур юридического характера посадили в камеры одиночки, где они не имели никакой возможности покончить жизнь самоубийством и двадцать четыре часа в сутки находились под пристальным наблюдением. Правда, к слову сказать, никто из них не сделал даже малейшей попытки к тому, чтобы уйти из жизни, но настроение у них очень сильно испортилось после того, как их омолодили самым основательным образом.
В моральном плане это были самые настоящие уроды, педофилы и гомосексуалисты, развращённые до крайней степени, которые этим не то что не гнушались, а даже гордились. Наставники начали их пользовать ещё в возрасте десяти, двенадцати лет и всё это подавалось, как высшее благо и приобщение к классу господ. При этом им давалось блестящее образование, но из души вытравливались даже малейшие человеческие ценности, но при этом им не давали возможности ни спиться, ни сесть на наркотики. Хотя убийцами их и не делали специально, убивать самому или поручать это другим было в общем-то личным выбором каждого, помимо того, что все они вместе взятые были виновниками гибели миллиардов людей, руки каждого из лордов были обагрены кровью как минимум дюжины человек и что самое поразительное, все они познали вкус человеческой плоти. Если бы у Семёна имелась такая возможность, то они их всех уничтожил бы в мгновение ока и от них осталась бы лишь горстка золы, ведь даже такое чудовище, как Марта, рядом с ними могла показаться сущим ангелом. Та хоть мстила всему миру за то, что уродилась такой мужеподобной, страхолюдной бабищей, что ей уже ничто не могло помочь.
Семён, чтобы доставить этой садистке побольше мучений в камере, из чистой мести взял и превратил её в настоящую красавицу со стройной фигуркой, хотя на это у него и ушло почти трое суток, а лишнюю плоть приходилась выносить из операционной буквально вёдрами. Когда Марта пришла в себя, она испытала самый настоящий шок от этого преображения и хотя никаких внутренних перемен с нею не произошло, в глазах у неё надолго застыл ужас, поскольку она прекрасно понимала, что ни один суд никогда её не помилует, а уходить из жизни такой молодой и красивой ей очень не хотелось. Марта несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством, но ей не дали этого сделать и теперь она целыми днями лежала плашмя на койке и думала только об одном, — как именно её казнят. В её голове калейдоскопом крутились лица тех людей, которых она когда-то истязала и убивала и порой камера наполнялась леденящим душу, тоскливым воем, перемежаемым проклятьями. Однако, проклинала она не кого-то, а себя саму и свою собственную мнительность, поскольку прекрасно понимала, что если бы не мечтала быть красоткой и смирилась со своей внешностью, то никогда не пошла бы служить в армию и не стала убийцей с садистскими наклонностями, но теперь об этому было уже поздно жалеть.