Капитан Денисов недовольно покрутил головой и пройдясь по одной из комнат склада медицинского отсека, освобождённой специально для этих тренировок, сказал:
– Минька, по-моему я зря заставляю тебя так мучиться. Давай-ка изменим тактику.
Попробуй разморозить этот кусок мяса не мгновенно, а просто быстро нагревая его.
Ну, а я пока что поищу подходящую посуду, положу в неё кусок мяса, залью его перфлурброном и заморожу жидким азотом, чтобы всё было так, как в натуре. В принципе тебе ведь именно это предстоит сделать. Вот и давай тренироваться на похожих образцах.
Через минуту Минька откликнулся:
– Готово, батя. Как ты и просил, тридцать шесть и шесть.
Подойдя к столу, капитан Денисов принялся сканировать размороженный кусок мяса и через несколько минут сказал:
– Нет, так не пойдёт, Минька. Все клетки деформированы. Ну, ничего страшного.
Бери следующий кусок оленины и просто постарайся разморозить его быстрее, но при этом попробуй всё-таки сначала вглядеться в него, а уже потом нагревать.
Минуты через три Минька проворчал:
– Не получается у меня делать это одновременно, но ты знаешь, батя, кажется ты прав.
Капитан Денисов нашел несколько небольших стеклянных чашек Петри, нарезал оленину круглыми ломтиками и заморозил её в них, предварительно залив мясо перфлурброном. Он выбросил размороженные куски оленины в пневматический мусоропровод, поскольку Вика напрочь отказывалась пускать такую оленину даже на котлеты, поставил перед Минькой чашку Петри, быстро покрывающуюся инеем и сказал:
– Послушай, Минька, а может быть ты попробуешь наносить пирокинетический удар нужной силы одновременно заставляя клетки вибрировать, ну, скажем точно так же, как свои собственные или мои? Когда-то твоя мамка говорила мне, что внутренне вы с ней очень похожи, правда, не могла толком объяснить, в чём именно. Теперь я кажется догадываюсь, скорее всего у вас с ней была одинаковая биочастота.
Усекаешь, о чём я говорю?
– Усекаю, батя. – Кивнув головой с аккуратной стрижкой, Викина работа, ответил Минька – Только знаешь, я вот что думаю, ты на этих биовибрациях уже собаку съел, а я в них пока что никак не разберусь. Давай сделает то, что Джульетта проделывает в своём подземелье? Ну, в том смысле, что я влезу в твою голову и получу всю информацию в уже готовом, осмысленном виде. Тогда я таким образом значительно сокращу сроки. То, что ты мне только что сказал, очень разумно.
Биовибрации хотя они и очень тонкие, чем-то похожи на броуновское движение. Я ведь когда нагреваю мясо не сразу, а постепенно, хотя и очень быстро, по частоте вибрации молекул определяю температуру.
Капитан Денисов согласно кивнул головой и сказал:
– Согласен, это будет правильное решение. Что мне для этого нужно сделать? Стоя замереть, сесть или лечь?
Минька улыбнулся и указав рукой на кресло, ответил:
– Лучше сядь на кресло, батя, и просто посиди. Это не больно, я же не руками в твою голову полезу.
Семён ободрительно улыбнулся, сел в кресло напротив Миньки и весь раскрылся навстречу ему. Может быть именно поэтому его воспитанник без малейшего напряжение вошел в сознание своего третьего родителя и воспитателя, и принялся путешествовать по нему, как по городу, застроенному пусть и совершенно уникальными зданиями, но по одному и тому же проекту. Правда, двинулся он по улицам этого города, чистым и незамусоренным, совсем не в том направлении, в котором ему следовало идти к своей цели. В этом городе, которое называлось внутренний мир капитана Денисова, его внимание привлекла высокая, ярко сверкающая башня и Минька захотел увидеть, что же является в памяти его дядьки Семёна замы значительным и волнующим его. Он, словно бы приблизился к этой башне и заглянул в неё. То, что он увидел внутри, обожгло его нестерпимым, болезненным светом, – полностью обнаженная мать Миньки лежала на кровати в той самой комнате, которую он сейчас занимал, протягивала к кому-то свои руки и страстно шептала:
– Сенечка, любимый, иди скорей ко мне. Я так хочу тебя.
В следующее мгновение он видел только её счастливое лицо и слышал негромкий, радостный смех. Чуть ли не весь мир в его глазах тут же взорвался тысячами осколков, пронзивших ему душу, и Минька, взревев от боли громко закричал:
– Нет! Нет! Прекратите! Так нельзя! Перестаньте, мне больно! Что вы делаете, это не хорошо! Мама уйди от него!
Вместе с этим он оттолкнул от себя мать, но это была не она, а сверкающая башня в памяти дядьки Семёна и потому именно в него пришелся мощнейший телекинетический удар, который отшвырнул его к бетонной стене, облицованной минеральным утеплителем и пластиком. От мгновенной смерти капитана Денисова спасли толстая и высокая спинка кресла и этот пятнадцатисантиметровый слой теплоизоляции. Ну, и ещё то, что всё-таки между ним и этим ударом мгновенно выросла пусть и недостаточно мощная, но всё-таки преграда, образовавшая защитный кокон вокруг его головы и туловища. Раздался оглушительный грохот и всю комнату моментально заволокло пылью. Удар был такой силы, что толстенная бетонная стена содрогнулась и этот грохот тут же привёл Миньку в чувство.
Капитана Денисова буквально припечатало к стене. Своим ударом Минька буквально раздробил ему обе ноги, обе руки, да, ещё у него лопнули кости таза и на его глазах дядька Семён, ближе которого у него не было никого на свете, с изумлённым выражением на лице сполз по стене на пол покрытый мелким крошевом из пластика, какой-то щепы и минеральной спрессованной ватой. Из ран на руках, ногах, из носа, ушей и рта стала струйками вытекать кровь и Минька, увидев это истошно завопил:
– Нет! Батя, не умирай! Не умирай, пожалуйста, дядька Семён! Миленький, прости меня, я не хотел.
На Этот грохот моментально примчались Вика и Джимми. Девушка, увидев в каком состоянии находится капитан Денисов, немедленно отшвырнула Миньку, упавшего перед ним на колени и тут же телекинетическим усилием подняла и их спасителя в воздух и быстро понесла его в операционную, крикнув:
– Миша, быстро за мной! Капитану Денисову сейчас понадобится твоя кровь! Джимми, ты тоже приготовься! Кажется у кровь первой группы с отрицательным резус-фактором?
Тогда приготовься, она подходит ко всем другим группам.