Однако неправильно оценивать эффективность минновзрывных заграждений только по количеству выведенных из строя танков или убитых гитлеровцев. Нельзя забывать и о том, что мины останавливали танки, заставляя их маневрировать вдоль фронта в поисках объездов и проходов в минных полях. В результате они становились легкой добычей для противотанковой артиллерии.
Анализируя опыт применения инженерных заграждений под Москвой, генерал армии Г. К. Жуков в донесении Председателю ГКО 8 декабря 1941 года писал: «Применение противотанковых мин дает все больший эффект. Если за ноябрь месяц с. г., по неполным данным, было подорвано на минах 29 танков и бронемашин, то в период с 1 по 4.12 1941 г. только в двух армиях, 5-й и 33-й, подорвалось 17 танков и 2 бронемашины. Это объясняется прежде всего тем, что в последних боях значительно улучшилось взаимодействие с саперными частями на поле боя. Подразделения саперов-истребителей с противотанковыми минами выдвигались на направление движения танков и устанавливали мины, иногда в непосредственной близости от танков противника. В бою у деревни Акулово заградительным огнем артиллерии танки были загнаны на минное поле и понесли большие потери».
«Создавайте подвижные отряды заграждений из саперов. Посадите их на машины, повозки. Пусть минируют все подходы танков противника», — требовал Г. К. Жуков в октябре 1941 года.
О количестве поставленных в ходе операций мин можно судить по тому, что, например, в 1944 году за период обороны севернее города Яссы 2-й Украинский фронт установил до 300 тыс., а 3-й Украинский фронт у озера Балатон 520 тыс. только противотанковых и 190 тыс. противопехотных мин.
Широкое применение получили мины замедленного действия и мины-сюрпризы. Так, в 1943 году войсками Советской Армии было установлено 5200 мин замедленного действия, а мины-сюрпризы, как правило, ставились при отходе войск на оборонительных рубежах, дорогах и в населенных пунктах.
Высокая эффективность минновзрывных заграждений привела к тому, что мины стали ставить не только саперы. Пехотинцы, артиллеристы и даже танкисты чувствовали себя увереннее, если прикрывали свои позиции минами.
Мины, особенно замедленного действия, были грозным оружием партизан. Они позволяли наносить удары по тыловым объектам и коммуникациям противника. Диверсионные группы, возглавляемые К. С. Заслоновым (партизанская кличка Дядя Костя), в конце 1941 — начале 1942 года парализовали работу железнодорожного узла города Орша. Свои самодельные мины замедленного действия партизаны маскировали под куски каменного угля.
По заданию командования одного из партизанских отрядов в ночь на 22 сентября 1943 года взрывом мины замедленного действия, установленной участницей минского подполья Е. Г. Мазаник, был убит палач белорусского народа генеральный комиссар Кубе.
Около 100 тыс. солдат и офицеров инженерных войск за проявленное в боях мужество и отвагу награждены орденами и медалями, 642 воина получили звание Героя Советского Союза, 272 награждены орденом Славы трех степеней, многие навечно зачислены в списки частей.
Саперы не только ставили мины, но и проделывали проходы, строили мосты и дороги и выполняли много других необходимых на войне работ. А если было нужно, то и сражались вместе с пехотинцами, ходили в атаки, искусно действовали штыком…
Хорошо известны Синявинские высоты под Ленинградом. Гряды высот, проходящих у болот, гитлеровцы превратили в мощный район обороны. С высот разведчики корректировали огонь дальнобойной артиллерии, которая держала в постоянном напряжении жизненно важную для Ленинграда железную дорогу, повреждала мосты через Неву, разрушала город.
Несколько атак пехоты на Синявинские высоты не дали желаемого результата. Во время артобстрела и авиационных ударов гитлеровцы уходили в подготовленные норы и железобетонные убежища. А когда наша пехота подходила к гряде высот, шквал огня прижимал ее к земле. В этой обстановке командир 106-го инженерно-саперного батальона майор И. И. Соломахин обратился к командующему Ленинградским фронтом генерал-полковнику Л. А. Говорову с просьбой разрешить саперам штурмовать и захватить один из важных пунктов высот, прозванный «Чертовой горкой».
Только после уточнения всех тонкостей предлагаемого командиром батальона плана командующий фронтом дал разрешение. «Хорошо, готовьтесь, я разрешаю», — сказал он. Тщательно готовились саперы к штурму. Оборудовали такие же, как у фашистов, укрепления и несколько ночей тренировались так, что буквально каждый солдат знал, что и когда ему делать. И вот в темноте августовской ночи 1943 года три роты саперов, искусно подкравшись к позициям врага, завязали в его траншеях рукопашный бой.