– Расскажи им, Map, – сказал Шабазз, когда Джей Эл подошел к Ковбою.
– Ее телепатическая сила вскоре замкнется на мастере и выманит его из безопасного логова. Тогда... – Марлен пошла по кругу, заламывая руки. – Я старалась сделать все, что могла. Вы не понимаете, насколько все серьезно. Она могла уже замкнуться на мастера – поэтому она и блокирует меня, как своего дозорного стража, чтобы я его не обнаружила. То есть она так рвется на охоту, что беспокоится, как бы кто из нас не встал у нее на пути. А может быть, это старая добрая юношеская заносчивость – сделать все самой.
– Ты знаешь, что это тоже естественно, – спокойно возразил Шабазз. – Самое трудное что для истребителей, что для истребительниц – научиться работать в команде. Наполовину они рвутся защитить свою команду, бросаясь в бой в одиночку, а другая половина теряет голову от жажды крови. И наша задача как стражей – научить истребительницу смирять эти импульсы и выбирать наилучшую стратегию.
– Как бы там ни было, ее сила пульсирует от напряжения, а она еще не готова. Бывают дни, когда она открыта нараспашку, и я ее читаю как книгу. А бывают дни, когда передо мной только пустая страница. Это так меня бесит... да нет, вы понятия не имеете, о чем я тревожусь! – Марлен вихрем повернулась к Ковбою. – Ковбой! Что было бы, не будь ты тогда с нею, а сила ее ослабни – хоть на долю секунды? Ты понимаешь, как это важно? Все вы – понимаете, что меня так расстраивает? Я не враг ей. Но чем ближе она подходит к двадцати одному году, тем более она уязвима – пока не перейдет этот рубеж. Я только потому разрешила тебе дать ей меч, что не ожидала, что ей придется пустить его в ход.
– Марлен, перемены значительные – но что значит пара дней?
– Марлен, выкладывай все. – Шабазз посмотрел на нее прямо, но глаза у него были добрые.
– Она войдет в... нет, это обиняком не сказать. – Марлен вздохнула, перевела взгляд на стену. – Она войдет в жар. Она будет хотеть, чтобы мастер пришел к ней, и будет издавать аромат, который его выманит. Это у нее в ДНК заложено. И еще она будет выдавать телепатически эротические картины. – Марлен сухо засмеялась. – Самое смешное, что основную силу вампира – соблазн – она будет использовать против него. Но если истребительница не закалена сама, то она танцует на очень тонком лезвии, на грани своих собственных почти неодолимых желаний. Вот почему мы, стражи, должны держать нашу подопечную истребительницу подальше от главного логова, пока она не будет готова. Таков наш кодекс, наши правила игры.
Марлен по очереди оглядела стражей, встретившись с каждой парой оцепенелых глаз.
– Теперь вы меня хорошо слышите, джентльмены? Дамали слишком рано нашла границу гнезда, и несколько дней могут составить существенную разницу. Этого не должно было произойти.
– Ах ты... черт, – пробормотал Ковбой. – Уловка-22, блин, в лучшем виде.
– Серьезное дело, – произнес Шабазз, потирая подбородок и внимательно изучая пустой пол. – Когда Марлен мне сказала, я не хотел соглашаться. Но после того, что было сегодня, я понял, что она не преувеличивает.
Джей Эл, бродя по кругу, буркнул:
– Черт побери, Map!
– А пока что, как ты говоришь, до тех пор, пока она не минует стадию взросления истребительницы полностью, мы должны сделать так, чтобы она не схлестнулась с каким-нибудь мастером вампиров? – Ковбой потер лицо руками. – Ну и ну!
– Она будет раздражительной, злой и вымотает нас вконец, – вздохнул Шабазз. – Вот почему с тех самых пор, как выстроились планеты, Map закрыла компаунд полностью. Завтра нам придется рассказать Майку и Хосе, если Хосе настолько поправится, что его отпустят.
– А не объяснишь ли ты нам всю эту фигню насчет планет, которую ты несешь с самого мая? Какого черта темнить? Может, пора все это выложить на стол?
Марлен кивнула, нашла табурет и села.
– Мы перешли в наступление, потому что ей надо было полностью подавить свой страх и быть готовой к битве с мастером вампиров. Эти мелкие стычки можете считать поиском спарринг-партнеров. Я только не хотела, чтобы она шла на полный риск в одиночку, пока не будет подготовлена полностью.
Глаза Марлен были грустны, будто она потерпела поражение еще до начала боя.
– Это я как-то могу сообразить, – произнес устало Ковбой. – Я насчет астрологии не понимаю.
Марлен пальцем отметила на столе невидимую точку, и команда пододвинулась ближе.
– Вот парад пяти планет, который сложился в мае. Юпитер, Марс, Сатурн, Меркурий и Венера – впервые за несколько сотен лет они выстроились по прямой. И в ближайшие несколько сотен лет это тоже случится всего несколько раз. – Она посмотрела в непонимающие лица каждого стража. – Не доходит.
– Не-а...
– Ковбой, ребята, послушайте: Юпитер известен как планета экспансии. Когда он показывается и проходит, случаются крупные события – как хорошие, так и плохие. Рождается истребитель, проходит через жар истребителя на новое тысячелетие, и это хорошо, но и многое плохое тоже происходит при появлении этой планеты.
– Серьезное дело.
– Ковбой, Джей Эл! – Марлен сделала театральную паузу, удовлетворенная всеобщим вниманием. – Сатурн – планета кармических уроков – поравнялся с Юпитером. Это значит, что не знающий пощады учитель вселенной, Сатурн, преподаст великие уроки. Дальше идет Венера – планета любви – в сочетании с планетой войны Марсом и Меркурием – вселенским вестником.
Она тяжело выдохнула и скрестила руки на груди.
– Такое совпадение не случится до две тысячи сорокового года, потом повторится в две тысячи шестидесятом и в две тысячи сотом. Если посчитать сегодняшний парад вместе с этими будущими, это значит, что они произойдут трижды за время жизни некоего истребителя. Ей предстоит иметь дело с великими событиями – хорошими или плохими, кармическими уроками, войной и любовью, и все это держится на системе коммуникаций. И именно так случилось, что у нашей истребительницы есть окно, когда она может зачать в этом первом параде. – Она на миг замолчала, когда у всех отвисли челюсти. – И после этого первого парада случилось еще кое-что.
– Еще не все? – прошептал Джей Эл.
– Три планеты, наиболее влиятельные в этом параде, образовали в небе гигантскую пирамиду. Марс – война, Венера – любовь, и Сатурн – уроки, выстроились по прямой, создавая незабываемое зрелище. Тут-то я и поняла. Первый переход образует в небе треугольник – троицу. Форма пирамиды сказала мне, что мы имеем дело с чем-то, поднявшимся из Древнего Египта, Кемт. У битвы будут три сражающиеся стороны, троица сил, с которой придется ладить нашей истребительнице, – любовь, война и ее старые уроки.
Шабазз только кивнул. Джей Эл смотрел, не моргая. Ковбой не сказал ни слова.
– Это дело всей нашей жизни, джентльмены. Вот почему мы не можем позволить себе никаких ошибок – пьянства там или еще чего. Дело крайне серьезное.
Минуту все молчали, в этой тишине пытаясь охватить мыслью свалившуюся на них бомбу. На лицах людей выразились благоговение – и страх.
– Я должен кое в чем сознаться, – сказал Ковбой, поднимая от стола виноватый взгляд и стараясь не смотреть в глаза Марлен. – Когда мы были с ней вдвоем, я ей вроде как посоветовал дать себе волю – чтобы выгнать из головы и прочих мест страдание по Карлосу.
Марлен закрыла глаза и покачала головой:
– Меньше всего меня беспокоил бы человек-бойфренд. Против этого хулигана я была только потому, что он – отвлекающий момент, и стиль его жизни нам тоже совсем не подходит.
– Но я думал...
– Ковбой, девственность ее меня не беспокоит! – Марлен с трудом овладела дыханием. – Я знаю, что вы все считаете меня сухой старой шваброй, но позвольте вам доложить, что я тоже когда-то была молода и жила в свое удовольствие! – Марлен обвела всех сердитым взглядом. – Но Карлос... Дамали пока еще может погибнуть от огнестрельной раны, или в автомобильной катастрофе, или от удара ножа в пьяной драке – если не будет достаточно осторожна. Наша истребительница может попасть за решетку, где окажется без своей команды и без оружия, а ночью сквозь прутья может пролезть что угодно.