Он кивнул одному из телохранителей в черном, и тот, достав из лимузина кожаный кейс, шагнул вперед и протянул Карлосу.
– Я предпочитаю кожу – выделанную, – сказал Нюит с улыбкой, поглаживая ухоженной рукой кейс. – Серебро несколько... старомодно. Держите. Тем более что мой портфель все равно вместительнее вашего.
Нюит рассмеялся.
Миллион долларов? Ничего не дается бесплатно. Карлос поставил свой портфель возле ноги и внимательнее присмотрелся к группе, замечая теперь каждую подробность, чтобы узнать любого, если дело обернется хреново. Луна отразилась от золотых запонок и массивного перстня Нюита с той же эмблемой, что на флаге, который Карлос не смог узнать. Не говоря ни слова, двое стоявших за Нюитом подняли руки, показывая такие же перстни, будто отвечая на незаданный вопрос. У всех были такие кольца – Карлос сначала не заметил. Все это начинало его тревожить.
– А что за работа?
Карлоса охватила подозрительность. Один из охранников поднял лежащих за шиворот и бросил перед Нюитом, потом шагнул в строй других, наблюдающих за действием.
– Эти двое, – произнес Нюит, ставя ногу на спину одному из них, – из ФБР. Они были нашими помощниками, но потом приняли некое глупое решение. У нас есть еще и другие там, и Миньон нерушим. Волноваться не о чем. Эти люди принадлежат нам – так что мы не можем принять ваши деньги с чистым сердцем. Честный обмен – не грабеж.
– И какое это имеет отношение ко мне и к моей премии? – спросил Карлос. – У меня другая война – федералами я не занимаюсь.
Миллион или сколько там, в это он не полезет. Карлос нагнулся, чтобы поднять свой серебряный кейс, не сводя глаз с группы и не убирая палец со спускового крючка. Принять их деньги – значит вступить в их битву, а битва у него одна: отомстить за брата и родных. Гоняться за федералами – это слишком, а для бизнеса это хуже чем плохо. И так полиция слишком стала вокруг него вынюхивать. И что это еще за Миньон такой? Нет, это не его война.
– Но ведь имеет. Эти люди убили ваших родственников.
От слов Нюита Карлос окаменел, застыл на месте, потом медленно поставил кейс, выпрямился и шагнул вперед, не слыша оправданий и мольб лежащих на земле. Либо этот богатый и наглый гад умеет читать мысли, либо Карлос в чем-то ошибся. Когда Нюит запрокинул голову и засмеялся, Карлосу захотелось влепить ему пощечину.
– Брехня. Федеральные агенты могут кого-нибудь из нас завалить, но ритуальными убийствами они не занимаются.
– Правда? – с издевкой спросил Нюит. – А как лучше всего вызвать войну за территорию? Как лучше всего вытащить нас из укрытий, создать недоверие между группами, натравить нас друг на друга? Выдать убийство за работу кого-то из нас. Как я уже говорил, у нас есть там друзья, которые выдали вот этих вместе с их оружием.
Карлос не шевельнулся. Он стоял совершенно неподвижно. Ярость разгорелась с новой силой, во рту почти ощущался вкус крови. Нюит глядел на него, и – странно – при этой полной неподвижности Карлос ощущал исходящую от него силу.
Стало трудно дышать. Ощущение было почти неописуемым, и вскоре Карлос вдруг уловил еще одно ощущение, совершенно неожиданное. Этот брат почти соблазнял его, заставил шагнуть вперед. Что-то чувственное овладевало им, и Карлос встряхнулся, прогоняя странную реакцию. От мысли, что его чуть ли не эротически тянет к мужчине, мурашки поползли по коже. Карлос овладел собой и остановился.
– Приятное чувство, не правда ли? – тихо произнес Нюит, глядя на Карлоса. Голос его стал ниже на октаву, сделался гуще, сочнее, соблазнительнее. – Ненависть – такое чистое чувство... пьянящее. А когда она находит выход... большего удовлетворения на свете нет.
Карлос кивнул:
– Видели бы вы, что они сделали с моими людьми. Вы знаете?
Собственный голос его удивил. Он звучал мягко, грустно, как признание в боли, как сдача. Какого хрена...
– Да, я знаю. Это отвратительно, – так же тихо ответил Нюит, и его интонация притянула Карлоса ближе к центру группы, где тот стоял.
– Клянусь, мы этого не делали! – взмолился один из стоящих на коленях связанных.
– Убейте нас быстро, – всхлипнул другой. – Пожалейте!
Карлос уставился на умоляющих, на темно-коричневое лицо одного, на пепельно-бледную кожу другого. Эти мольбы отвлекли его внимание от Нюита. В голове зашумело от ярости.
– А вы пожалели Алехандро? А теперь смеете умолять меня о жалости? – Карлос сплюнул на землю. – Нет, вы умрете очень медленно и так страшно, что вашим матерям не останется что хоронить!
Нюит укоризненно поцокал языком, чуть-чуть усмехнувшись.
– Не сплевывайте вкус мести, – посоветовал он. Остальные тихо засмеялись. – Пусть он обволакивает язык своей горечью, пусть наполнит сердце. Ибо они нарушили наш кодекс и причинили великое горе нашей восходящей звезде.
Последние слова Нюита заставили Карлоса оторвать взор от связанных и поглядеть на него.
– Вашей восходящей звезде?
– Посмотри на вещи трезво, – предложил итальянский дон. – Не думаешь же ты, что так быстро поднялся от уличного дилера и гангстера до своих нынешних высот без темного ангела за плечом?
– С тех самых пор, как ты принял решение встать на этот путь, мы присматривали за тобой – потому что тебе предназначено было стать одним из нас, – добавил русский, слегка улыбаясь.
– Hombre, – заверил его доминиканец, – твоя территория уже выделена для тебя – только возьми ее.
– Власть, которая тебе и не снилась, – произнес ямаец.
Каменное лицо в темных очках было непроницаемо, но голос звучал низко, искусительно. – Ощути ее. Она электризует.
– Чтобы сокрушить сильно укрепленную империю, – почти прошептал азиат, – необходимо вести тихую битву изнутри. Тогда империя рухнет сама, а ты пройдешь по ее обломкам, собирая трофеи. Таково "Искусство войны".
Сложив ладони вместе, он с улыбкой поклонился.
Нюит тихо и долго выдохнул, закрыл глаза, потом выразил согласие с каждым на его родном языке. Те по очереди кивнули. Нюит открыл глаза и улыбнулся. Карлос понял то, что было сказано доминиканцу: "Дай ему время, все это полностью ново для него". Классно было бы, если бы он понял, что было сказано остальным, но тех языков он не знал, и это его тревожило.
– Успокойтесь, – ласково произнес Нюит, и Карлос ощутил чувство безопасности.
Он подумал о сказанном, разглядывая Нюита.
– А если я захочу и дальше быть сам по себе?
Нюит вздохнул:
– Это ваше право. Но тогда вы не будете более под нашей эгидой. Когда-нибудь к вам явится полиция, или же вы найдете несчастливый конец. Таков закон природы. Мы же выработали совсем другие законы, которые защищают наших. Вы хотели защитить членов своей семьи. Они пали от рук ваших врагов, и это не должно пройти даром. Вы же не собираетесь подставлять другую щеку?
Карлос медленно кивнул. Другую щеку – хрена с два.
– Сними символ своей прежней жизни и выброси его. Мы дадим тебе вместо него герб семьи.
Карлос с сомнением коснулся креста на своей груди. С этой командой он будет сильнее. Он станет непобедим. Он ощущал это, глядя на Нюита.
– Да, – улыбнулся Нюит. – Непобедим.
Голос пробежал по коже, как прикосновение возлюбленной, всколыхнул все темные желания, таившиеся в глубине сердца. Этот человек, стоящий перед ним, проявлял великое терпение, улыбчивое понимание, Карлос слышал его голос у себя в голове. Что-то подсказывало ему, как хорошо, неимоверно хорошо ему будет. Жизнь, о которой он даже мечтать не мог, – вот она, руку протяни. Два агента ФБР корчатся у его ног, и никто на поляне даже глазом не моргнет в тревоге. И всего-то и надо – сказать "да". Всего-то и сделать – выбросить старый крест и принять это кольцо. И никогда больше не придется беспокоиться о своей гибели. Карлос даже моргнуть не мог, глядя в бездонную черноту глаз Нюита.
Возможность мести, защита от такой мощной организации, миллион долларов... Крест Хуана в кармане потяжелел. Смерть ребятишек и брата не будет напрасной.