1887
Комментарии
При отборе произведений для настоящего издания в него прежде всего были включены произведения, в той или иной степени одобренные А. П. Чеховым. Публикуются также рассказы, небольшие повести, сатирические миниатюры, которые хотя и не получили чеховских отзывов, но являются вещами характерными для творчества автора, запечатлевшими быт и нравы эпохи. Из-за ограниченного объема сборника пришлось отказаться от включения многих вполне заслуживающих того произведений, как, например, от талантливых романов М. И. Альбова «Ряса», И. Н. Потапенко «Не герой» и др.
Отбор произведений потребовал просмотра множества отдельных изданий, собраний сочинений, комплектов газет и журналов. Неизученность творчества большинства включенных в двухтомник писателей составила особую сложность для установления первой публикации отдельных произведений. В связи с этим в комментариях указываются в основном только те источники, по которым печатаются тексты. Тексты печатаются по последнему прижизненному изданию.
Краткие справки о писателях содержат сведения об их жизненном и творческом пути, оценки современной им критики, а также информацию относительно их связей с А. П. Чеховым.
Беллетрист и драматург Иван Леонтьевич Леонтьев, выступавший под псевдонимом Ив. Щеглов, родился в Петербурге в 1850 году. После окончания Павловского военного училища стал артиллерийским офицером, служил в Крыму, в Бессарабии, участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. (в Закавказье). В 1883 году вышел в отставку в чине капитана и занялся литературной деятельностью. Первые рассказы Щеглова («Первое сражение», «Поручик Поспелов»), появившиеся на страницах «толстых» журналов («Русское обозрение», «Вестник Европы») в 1881 году и привлекшие внимание читателей, были посвящены военному быту, впечатлениям, связанным с войной. Они встретили сочувственное отношение М. Е. Салтыкова-Щедрина, напечатавшего рассказ молодого писателя «Неудачный герой» в «Отечественных записках». В военных рассказах Щеглова, объединенных в книгу «Первое сражение» (1887), современная писателю критика отмечала следование гуманистическим традициям Льва Толстого (его рассказов «Набег», «Рубка леса», «Севастопольских рассказов»), сравнивала их с рассказами Вс. Гаршина «Воспоминания рядового Иванова», «Четыре дня», «Трус» {См.: К. К. Арсеньев. Критические этюды по русской литературе, т. 2. СПб., 1888, с. 225–229.}.
В 1887 году появился роман Щеглова «Гордиев узел», запечатлевший картины дворянского и мещанского быта 80-х годов. Чехов, внимательно следивший за литературными успехами Щеглова и симпатизировавший ему, написал о романе автору 22 февраля 1888 года: «Лучшее из Ваших детищ — это „Гордиев узел“. Это труд капитальный. Какая масса лиц и какое изобилие положений!.. В этом романе Вы не плотник, а токарь».
Познакомившись со Щегловым в декабре 1887 года, Чехов более пятнадцати лет состоял с ним в переписке, поддерживал дружеские отношения. Чехову импонировало разнообразие творчества Щеглова, которого он не находил у других писателей-восьмидесятников. «Это разнообразие… может служить симптомом не распущенности, как думают иные критики, а внутреннего богатства», — отмечал он в том же письме от 22 февраля 1888 года.
В последующее время Щеглов по-прежнему много работал во всех жанрах, но творчество его 90-х — начала 900-х годов заметно уступает по своим художественным достоинствам начальному периоду. Смех, звучащий в его юмористических рассказах, чересчур беспритязателен, «добродушен». А повесть «Около истины» (1892), шаржированно воспроизводящую последователей учения Толстого, Чехов назвал «мракобесием 84-й пробы» (И. И. Ясинскому, 16 апреля 1892 г.). Неудачной оказалась и его попытка осмыслить духовное состояние интеллигента-восьмидесятника в повести «Убыль души» (1892). Надежды Щеглова на будущее России связаны с упованием на «истинно русское», патриархальное и противопоставлены «разлагающему» влиянию западного прогресса (роман «Мильон терзаний»).
Еще слабее выглядела драматургия Щеглова. Чехов настойчиво рекомендовал ему оставить писание пьес, видя их невысокий литературный уровень. Одобрительно отзываясь о комедии «В горах Кавказа», написанной «без претензий на мораль» и потому имевшей «выдающийся успех», Чехов писал в то же время о пьесе «Дачный муж»: «Ведь кроме турнюров и дачных мужей на Руси есть много еще кое-чего смешного и интересного… надо бросить дешевую мораль» (А. Н. Плещееву, 4 октября 1888 г.). Наиболее удачными из драматических сочинений Щеглова Чехов считал его водевили, одноактные шутки.
Леонтьев-Щеглов хорошо знал актерскую среду, повседневный театральный быт. Это способствовало правдивой разработке театральной темы в ряде рассказов 80-х годов («Кожаный актер», «Корделия»), Щеглов занимался проблемами народного театра, которому посвящены его книги: «О народном театре» (1895), «В защиту народного театра» (1903), «Народ и театр» (1911).
После смерти Чехова Леонтьев-Щеглов напечатал воспоминания о нем в ежемесячных «Литературных приложениях к „Ниве“ (1905, кн. 6 и 7); перепечатаны в сборнике „А. П. Чехов в воспоминаниях современников“ (М., 1947, 1952, 1954). Ценным дополнением к этим воспоминаниям являются извлечения из дневника Щеглова, дающие возможность с достаточной полнотой обозреть историю взаимоотношений двух писателей (см. „Литературное наследство. Чехов“, т. 68. М., Изд-во АН СССР, 1960).
Умер писатель в 1911 году в Кисловодске.
МИНЬОНА
(Из хроники Мухрованской крепости)
Рассказ опубликован в газете «Новое время» (1887, 25 декабря, № 4248). Печатается по изданию: Иван Щеглов. Корделия. СПб., изд. А. С. Суворина, 1891.
Чехов приветствовал рассказ: «Миньона» — прелесть. Браво! Бис! Щеглов, Вы положительно талантливы! Вас читают! Пишите! (И. Л. Леонтьеву-Щеглову, 1 января 1888 г.). В ответ на просьбу автора указать на недостатки рассказа Чехов 22 января того же года пишет: «Мне кажется, что Вы, как мнительный и маловерный автор, из страха, что лица и характеры будут недостаточно ясны, дали слишком большое место тщательной, детальной обрисовке. Получилась от этого излишняя пестрота, дурно влияющая на общее впечатление. Боясь, что читатель Вам не поверит, Вы в доказательство того, как может иногда сильно влиять музыка, занялись усердно психикой Вашего фендрика; психика Вам удалась, но зато расстояние между такими моментами, как „amare, morire“ и выстрелом, у Вас получилось длинное, и читатель, прежде чем дойти до самоубийства, отдыхает от боли, причиненной ему „amare, morire“. А нельзя давать ему отдыхать; нужно держать его напряженным… Эти указания не имели бы места, если бы „Миньона“ была большою повестью. У больших, толстых произведений свои цели, требующие исполнения самого тщательного, независимо от общего впечатления. В маленьких же рассказах лучше недосказать, чем пересказать…»